Азбука для непослушных | страница 21
15. Тогда Михаил поднял глаза к небу и сказал: «Господи, прости меня за этот грех!»
16. А Прекрасный сказал: «Ты просишь у Господа прощения за грех, а хочешь сказать: учитель, прости меня за этот грех; потому что ты послушен был строгому и его боишься, а не Господа, который строгости не показывает».
17. И взял перо из его руки, и написал аз и буки, вот так:
18. А Михаил ответил: «Последние ближе к тому, что они обозначают, а первые дальше; а между ними те, что в середине, твоим пером, но моей рукой писаные».
19. А Прекрасный сказал: «Не бойся души своей, ибо она помнит то, что знала, а забыла это страха ради перед тем, кто властвует над ней;
20. и знай, что буквы, которыми ты пользуешься, блюдя закон отца Евфимия, разрушились от скорости, с которой вы их пишете;
21. и ничто быстрое не истинно, ибо нет ничего быстрее времени, и нет ничего медленнее быстрого, ибо в быстроте ошибка.
22. И не бойся, когда пишешь, но допусти душу спуститься тебе в пальцы; тогда явятся тебе истинные образы, ибо истинные буквы — это изображения, и так было с незапамятных времен.
23. Но лень и спешка людская их разрушили, и они сегодня не похожи на то, что должны представлять;
24. как и все остальное, что Бог дал человеку, а он порушил ленью и подлостью».
25. А Михаил, с пером в руке, пал перед Прекрасным и начал целовать ему ноги.
26. Тогда Прекрасный сказал: «Иди теперь с душой своей. Иди и составь слова медленные, истинные, а не быстрые и лживые».
Вот так было, ибо по-другому не было.
Вау: ветвь, птица
>1 — Иероглиф:
>2 — Семитское Вау;
>3 — Современное.
На следующее утро, совершенно случайно, отец Евфимий проснулся рано, первым пришел в семинарию и удивился, увидев Михаила Непорочного, спящего за столом для переписывания. Он тихо подошел к его столу; первый свет пробивался через высокое окно, и сноп солнечных лучей божественным светом ложился на ангельскую голову, обрамленную крупными черными кудрями. Михаил крепко спал; на лице у него застыла невинная улыбка, ангельское удовольствие; ему снились новые буквы, истинней, чем те, что писал отец Евфимий. Осторожно, чтобы не разбудить его, отец Евфимий вытащил лист у него из-под локтя и стал внимательно разглядывать.
Что с тобой, отец Евфимий, почему душа твоя покрылась пеплом, как бывает, когда молния попадает в гнилой орех, когда дрова превращаются в пепел, когда тихо, медленно и долго умирает огонь в очаге? Что ты увидел в книге своего непорочного ученика, что вывело тебя из себя, отчего ты в ярости, будто сошел с ума, почему кровь бросилась тебе в лицо? Увидел ли ты слова, написанные душой, и захотел погубить душу того, чья рука сотворила эти буквы, изобразила, а не написала, буквы, о которых ты тайно мечтаешь и ненавидишь только потому, что не из-под твоей руки они вышли?
