Я смотрела на других студентов. Бекки была хороша. Мне стало жалко ее противника. Она даже добавляла удар или два между ударами меча. Я теперь поняла, почему они называют оружие искусством дуэли.
К счастью, прозвенел звонок, и все остановились по команде профессора Мии. Студенты с хорошим настроением шли к стене, чтобы вернуть обмундирование и оружие. Я попыталась встать, но тело ныло, и я расстроено упала обратно на трибуны.
Я пожалею об этом утром.
Бекки повесила щит, шлем на стену и подошла к шкафу, чтобы убрать меч. Потом подбежала ко мне.
— Ты в порядке?
— Жить буду, — дуясь, произнесла я.
— Вот увидишь, это будет твой самый любимый урок. Не думаю, что есть студент, который ненавидит искусство войны, — она протянула мне руку.
— Ну, тогда я буду первой. Я, определенно, люблю, а не сражаюсь>1, - сказала я, вкладывая собственные ощущения в каждый слог.
Она хихикнула и потянула меня в сторону выхода, возвращаясь в главное здание.
— Можно спросить тебя кое о чем?
Она кивнула, неся свой пропитанный потом жилет на плече.
— Что произойдет, если кто-то пострадает?
— Ласточкокрылые хороши в лечении порезов и ушибов, — сказала Бекки просто, как если бы дала реальное объяснение.
Ласточкокрылые? Термин звучал греческим и опасным. Я решила попросить перевод. Мои ноги горели, когда я поднималась по лестнице, каждый шаг отдавался болью в коленях. Что еще хуже, они не хотели сгибаться должным образом, сводя мой баланс к большому жирному нулю.
— А что это такое? — я указала на огромное сооружение, вырванное прямо из Древнего Рима.
— Колизей.
— Они там тоже сражаются?
Она фыркнула:
— Можно сказать и так.
— А как называется то место, где мы сейчас были?
— Купол Парфенона.
— Все в этой стране начинается с П?
Она фыркнула и игриво ударила меня своим потным жилетом.
Мы вернулись в комнату, чтобы я смогла быстро принять душ перед обедом.
Когда мы вошли в кафетерий, большинство столов снаружи было уже занято.
Я плелась за Бекки, когда мы прокладывали путь к шведскому столу, размещенному снаружи, под охраной мужчины, одетого в поварскую униформу. У него был огромный живот. Я вспомнила, как отец всегда говорил, что никто не доверяет тощему шеф-повару. Его волосы также отливали медью, как у отца, и от его еды у меня потекли слюни.
— Привет, Шеф, это новая девочка Елена, — представила Бекки.
— Елена, я гадал, когда ты к нам присоединишься, — поддразнил он.
— Так, что у нас сегодня? — спросила Бекки.
— Рис и свежие овощи с прекрасным ростбифом, — он удовлетворенно вздохнул.
