Я вздохнула, осознав, что сегодня мой с ним урок искусства войны, и знала, что он не придет в этот раз.
Я обнаружила Бекки и Сэмми, сидящих одних за столом снаружи.
— Елена, — сказала Бекки, — ты как-нибудь должна поговорить с ним.
— Почему я должна…
— Бекки, Мастер Лонгвей хочет видеть нас в своем кабинете, — Джордж вышел из ниоткуда, прерывая меня.
Она вскочила, быстро и весело протанцевала и побежала с ним в сторону главного офиса.
— Думаю, ее седло только что пришло, — прошептала Сэмми, и я попыталась выглядеть радостной.
— Ты действительно должна попытаться все исправить, Елена.
Прозвенел звонок, прежде чем я могла сказать ей, чтобы она не совала свой нос в мои дела, и я направилась в класс.
День прошел очень быстро, когда я обдумывала то, что они обе сказали.
Возможно, я должна была сказать, что сожалею. Небеса знают, что мне нужна его помощь, чтобы овладеть навыками войны, если я хочу сдать экзамен. Не говоря уже о том, как сильно я скучала по нему самому.
Я обнаружила Люциана обедающим и решила отбросить все сомнения и извиниться.
— Люциан. Прости меня за то, что я сказала. Я больше не хочу ссориться с тобой, — вздохнула я, надеясь, что ему этого хватит, чтобы забыть обо всем. Произнести эти слова было непросто. Папа всегда извинялся. Теперь, когда я думала об этом, у него не было причин извиняться. — Если король Альберт заявил права на Ночного Злодея, то ты бы мог претендовать на Рубикона, — закончила я, зная, что это то, что он хотел услышать.
Это была ложь.
Я не верила, что он сможет, но не хотела, чтобы он думал, что я сомневалась в нем.
— И ты прости, милая, — ответил он и усадил меня на подушку рядом с собой. — Я не должен был выходить из себя. Я так много раз хотел извиниться, но каждый раз, когда видел тебя, ты выглядела так расстроено. Обижаться на девушку в беде вообще не очень благородно.
Я захихикала, когда он взял мое лицо в ладони и поцеловал в кончик носа.
— Надеюсь, через месяц я больше не буду такой, — сказала я.
Он улыбнулся.
— Я все хотел спросить тебя, как прошел твой первый урок латыни?
Я заулыбалась.
— Ты имеешь в виду, какой учитель из твоего приятеля, — прошептала я. — Он маньяк, когда дело доходит до латыни. Его перекашивает каждый раз, когда я неправильно произношу слово.
Он усмехнулся:
— Латынь для Блейка, как секс. Все должно быть идеально.
— Слишком много информации, — я покраснела и попыталась спрятать свое лицо.
Люциан расхохотался.
— Не делай так. Думаю, что только что нашел свою новую любимую твою особенность, — подразнил он и расцеловал мои красные щеки.
