В голове промелькнула буря и голос системы ответил:
«… Модуль оператора активирован. Ожидайте завершения сканирования…»
Тело словно наполнилось водой и полегчало. Советник ответил:
«… Нейростабилизация. Прогноз времени — три — четыре часа сна.»
«… Благодарю.»
«… При необходимости можете запустить пробуждающую последовательность сигналов. Также доступна запись деталей сновидения. Для связи обращайтесь к оператору. Приятных сновидений…»
Появился Игорь и перенёс меня обратно в библиотеку.
— Теперь ты можешь напрямую обращаться к оператору и записывать свои наблюдения. В дальнейшем ты сможешь просматривать их с терминала.
— И что же он будет записывать такого, что тебя заинтересовало, Игорь?
— На той стороне он может записать неплохие разведданные. Это поможет решить много наших проблем.
— Мне достаточно того, что он сможет проснуться по команде оператора. Ну-с, Виктор, пошли к твоему привидению!
Она взяла меня за руку и переместила в мой сон.
Мы снова оказались на перепутье дверей. Марина прошептала мне:
— Зови её сейчас, пока есть такая возможность. Дальше обнаружить её будет очень сложно.
Я позвал Катарину. Зыбкий туман у дверей заколебался и произнёс:
— Вы здесь. Я предполагала такое развитие событий. Девушка, кто вы такая?
— Проводник. Меня зовут Марина. Я смотрю за его сновидениями.
— Отлично. Но только один человек может пройти через эти ворота. Ты же можешь только последовать за нами.
Я остановился у входа и повернулся к Марине. Та красноречиво указала мне и я вошёл в двери.
Странная метель охватила меня и я оказался в чужой медицинской палате, увешанной электрической аппаратурой, как сотами улей. Посередине лежала девушка двадцати шести лет, бледная и исхудавшая.
Туман появился возле меня и продолжил:
— Здесь находится моя неприглядная оболочка. Я лежу здесь больше восьми лет, хотя странно называть это таким состоянием. Для них я не более, чем лабораторная крыса.
— Понимаю, но не до такой степени, — грустно ответил я, — тебя проткнули, чем только возможно.
Туман повернулся ко мне, сформировал лицо и грустно улыбнулся.
— Ты понимаешь. Потому сновидение — для меня единственное место, где я ещё могу ходить.
— А разве ты не ходила раньше?
— Я с детства прикована к инвалидному креслу.
Мы прошли чуть дальше.
За окном пылало багровевшее солнце, огромные клубы дыма и корабли, покрытые чёрной сажей.
— Все эти ребята завтра умрут от чужой пули. Они встретятся с браконьерами и будут участвовать в их гнусных делишках.
