Сообщения о князьях Северо-Восточной Руси очень скупы. Отмечается только следующее: «умер Великий князь Владимир Мономах, а на Киеве сел его сын Георгий Владимирович; у Егора сын Андрей...» То есть составитель Хронички либо ошибочно воспользовался сокращенным источником, либо представил будущий дом Московских князей только самыми известными предками. Подобное соотношение известий отвечало взглядам автора Хронички. В XV-XVI вв. Южная Русь входила в состав Литовско-Русского государства. Составитель Хронички дал в кратком виде историю южнорусских земель и показал их определяющую роль в истории Древней Руси. Можно предположить, что составителем Хронички был сам Стрыйковский, или что он выдал сокращенную редакцию какой-то русской летописи, но это кажется сомнительным, поскольку текст имеет очевидный характер цитации, оборванной на слове «etc», а летописец назван в конце не «хроникой», а именно «хроничкой», что говорят о его изначально сокращенном виде. Переработка Стрыйковского выразилась лишь в том, что он расставил свои пометки уточняющего характера в тексте и на полях. Составлена была Хроничка никак не ранее второй половины XV в., иначе непонятно обращение к предкам Московских князей. Вообще, краткие летописцы были в XV-XVI вв. широко распространены в русских землях, в том числе и в Южной Руси.
Авторы статьи будут считать свою задачу выполненной, если привлекут внимание к богатейшему комплексу иностранных источников, содержащих известия по истории Древней Руси и Московского государства — корпусу польских и литовских исторических трудов и хроник XVI в. Иностранные источники по русскому средневековью изучены в советской историографии значительно меньше по сравнению, скажем, с летописями, или материалами писцового делопроизводства. Что же касается польских источников, то они вообще в целом ряде случаев представлены в источниковедении с зияющими провалами. О комментариях не приходится и говорить, когда отсутствуют сами переводы. В результате языкового барьера, о котором пишет Ю. А. Беспятых >4 в своей статье, посвященной проблемам перевода иностранных источников, целые пласты информации, содержащиеся в произведениях польских [73] историков, остаются выведенными из научного оборота. Думается, систематические переводы русских известий из хроник Бельских, Меховского, Стрыйковского, мемуаров Гурницкого, труда Ожельского и проч. и проч. обогатили бы науку множеством новых ценных фактов.
