— Слишком уж они разжирели, — сказал он, подсовывая трость под мышиную пирамиду. — Слишком уж жирны для служения науке. — Он швырнул в них огрызком хлеба. — Когда следующее представление, Халбет?
— Господи! — простонал Харт.
— Извини, Харт, — сказал тихо Коул, и кончик его трости нежно, как бы целуя, прикоснулся к трости Харта.
— Представитель Совета вылетает сюда на следующей неделе, — ответил Халбет.
— Чем бы нам его сразить? — спросил задумчиво Коул. Вонью? — Харт покачал головой. — Пожалуй ты прав, надо что-нибудь похлеще. Раскинем-ка мозгами. Давай, давай, Харт. Что бы ему подсунуть?
Харт качал головой. Открыл рот и беззвучно закрыл его.
— А как насчет той статьи, которую отвергли эти олухи правительственные эксперты? Как ее там… «Арифметика клаустрофобии у животных»? Знаешь, что мы приготовим для представителя? Ух, это его прямо оглушит! Всю живность разгоним по клеткам, а на них повесим занавески. Темнотища! А когда мы отдернем занавески, животные, само собой, рванутся наружу. После этого я прочту несколько абзацев из «Арифметики клаустрофобии»! Как это будет согласовываться с твоим достоинством, Харт?
Кулаки Харта сжались и разжались, но тут вмешался Халбет:
— Джентльмены, у доктора Фэрли деловое свидание, а ехать ему далеко.
Коул пожал мне руку. Доктор Харт встал.
— Приятно было познакомиться, доктор Фэрли. Извините нас. Мы просто дряхлые развалины. — Я ничего не ответил.
Даже в глаза ему не смог посмотреть.
Мы снова оказались в холле. Халбет остановился у доски. объявлений.
— Взгляните-ка сюда, — предложил он. Я увидел захватанный пальцами меморандум.
ВПРЕДЬ ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПЕРЕРЫВОВ НА КОФЕ УСТАНОВЛЕНА НЕ БОЛЕЕ ДЕСЯТИ МИНУТ. РАСПОРЯЖЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДЛЯ ВСЕГО НАУЧНОГО ПЕРСОНАЛА
ПОДПИСЬ ХАЛБЕТ
Доктор Халбет вздохнул, взял меня за руку и повел в свой, кабинет. Я стал натягивать пальто.
— Ничего себе приказик, — сказал Халбет. Я методично наматывал на шею шарф и молчал. — Вот до чего докатились.
А ведь во всем виновата массовость. Этим ребятам ни кофе, ни разговоры за ним ни к чему. — Он схватил меня за рукав. — Все это штучки русских.
— Как? — Я уже надел пальто, мне было жарко, но раз говорит Халбет, то послушать стоило.
— Какова наша главная задача, если говорить о научных исследованиях?
— Луна? — Я высказал догадку, но звучало это так, будто ответ пришел прямо из Вашингтона.
— Верно, — согласился Халбет. — А это значит, что на ближайшие годы Программа поглотит все университетские выпуски. Это пример нашего подхода к научным проблемам. На решение таких задач мы кидаем целые армии людей и надеемся, что сумма посредственностей в итоге даст гениальность. Даже я надеюсь, клянусь Богом! Сократил перерывы на кофе, так как мои люди не умеют их использовать с толком. Значит, и я делаю ставку на посредственность.
