: Маулина I Мауляндская, сам Мяв в девчачьем обличье. А, ну и ладно, подумаешь! Будет знать хотя бы, с кем имеет дело. Руки крутятся, как пропеллер, я превращаюсь в мяволёт, я поднимаюсь в воздух, выше, выше, в глазах темнеет, вокруг только тучи и молнии, слышен гром. Всё летит, падает, рушится, рвётся, лопается. Я бью, колочу, пинаю, толкаю. Сирены воют, дети плачут, взрослые зажимают уши и падают на землю. В общем, обычное дело — происходит Мяв.
Глава 7
Кларина новая форма
Помогаю маме одеться. Она сидит в одном белье на краешке кровати и улыбается.
— Сделай погромче! — говорит она, кивая на радио. Я делаю погромче, несу ей одежду — новую уличную форму: спортивные штаны и куртку, наколенники, налокотники, шарф. Мама насвистывает в такт, потом начинает петь. Кладу вещи на кровать.
— Давай потанцуем, — говорит она и берёт меня за руки. Она сидит, я стою, мама поёт мне в лицо и раскачивается под музыку.
— Ну же, давай! — смеётся она. — Потанцуй немножко, Маули!
Я начинаю приплясывать, сначала чуть-чуть, потом резвее мамы, а потом откалываю небольшой балет на паркете, хитрую смесь из танцевально-одевальных фигур. Качаю бёдрами, натягивая на маму спортивные штаны. Выделываю коленца, пристёгивая налокотники и наколенники. Надеваю шлем, а ноги пляшут буги-вуги. Мы смеёмся. Потом я помогаю ей подняться и выключаю радио.
Почти нормальными шагами мама медленно направляется к двери. Рукой ведёт по стене, но опора почти не нужна: сегодня у неё хороший день. Перед зеркалом мама останавливается и несколько секунд смотрит в него. Шлем и наколенники-налокотники, под ними — серо-синие свободные вещи: их легко надевать, они нигде не давят. Все весёлые яркие мамины наряды лежат без дела в коробках под кроватью. Мы их собрали на отдачу, надо отнести в контейнер для старой одежды. И ещё мама больше не красится. И обувь, которая не фиксирует ногу, больше ни к чему.
Стоя перед зеркалом, мама коротко смеётся и говорит:
— Такой вид, будто я в регби играть иду. И порву всех соперников.
И ковыляет дальше. На гимнастику она ходит одна, я остаюсь дома.
В хорошие дни мама одолевает это расстояние минут за десять, в плохие — почти за полчаса. Так что сегодня у меня есть примерно час времени.
— Оторвись там как следует! — говорю я полностью экипированной маме. Она стоит на тротуаре перед домом, смотрит на меня искоса. Потом медленно высовывает язык, делает губами долгий пукающий звук и отправляется в путь. Мама ходит как маленький ребёнок, но она никакой не ребёнок и вовсе не учится ходить. Она прощается с этим умением — шаг за шагом.
