Никола обнял мать.
— Мам, это правда — мальчик уже сам плакал — дядя Милош…?
— Да все так, мой малыш — она крепко прижала его к себе
***
С севера надвигалась гроза. Она шла так быстро, что казалось, ее фронт кто-то неимоверно сильный просто тянул на маленький городок. Ветер усиливался, создавая холодный свист, когда попадал в разные щели дома. Было противно даже смотреть за окно, не то, что выходить на улицу.
Через несколько дней тело Милоша доставили семье. Его надо было с почестями похоронить на кладбище, и участвовать в этом собирался весь Ужиц.
Несмотря на время — стрелка часов показывала немногим больше полудня — за окном было совсем темно, как ночью, все это из-за темных облаков. Дерево, что росло прямо под окном, еле-еле сопротивлялось ветру. Никола смотрел, как его ветви качаются, ударяясь о стекло, с каким сухим и холодным треском это происходило. Драган застегивал пуговицы на черном костюме сына. Мальчик стоял смирно, его темные волосы были аккуратно зачесаны. На них что-то нанесли, чтобы пряди казались мокрыми.
Он смотрел в зеркало, не узнавая себя. Первый раз в жизни Никола надел строгий костюм. Выглаженный и весь сверху донизу черный. Только его бледное лицо, сильно выделялось.
Драган стоял позади, держа мальчика за плечи, он тоже рассматривал себя в зеркале. Отец уже не был прикован к коляске и теперь передвигался хромая, с опорой на трость.
— Никола, послушай меня — отец развернул мальчика к себе и присел, чтобы быть на его уровне — ты понимаешь, что произошло?
Мальчик отвел глаза куда-то вниз, в сторону. Отец говорил тихо, не как обычно.
— То, что случилось — продолжал Драган — для Славы теперь будет отправной точкой новой жизни, ты понимаешь это?
Никола кивнул. В кабинет отца, где они находились, заглянула Эльза. Ее каштановые волосы все были заплетены в небольшие косички, между которыми было множество черных лент. Она была все в том же черном платье.
— Пора — шепнула она и удалилась, закрыв дверь.
Драган вновь посмотрел на сына.
— Я надеюсь на тебя, Никола — он взял маленькую ладошку мальчика в свои руки, будто бы о чем-то прося — ты теперь единственная опора для нее.
У мальчика на глазах наворачивались слезы, он начал шмыгать носом и отец сразу прижал его к себе.
— И еще не забывай самое главное — сказал Драган, гладя сына по голове — ты помнишь об этом?
Никола дрожащим голосом произнес:
— Поступать не как хочется, а как следует.
Дождь потихоньку накрапывал, его никто не замечал.
