Печальную новость сообщаю я вам, истинные верноподданные мои. В самых бурных и непокорных северных регионах империи, где до сих пор ощущается влияние гнилого Волуптаса, тихий гнев сегодня перерос в открытый бунт. Это случилось в городе Шлисс. Не исключаю, что восстание против Истины подогревается отступниками и террористами Дмитрия Чадаева, потому что истинный человек никогда не станет осквернять Истину кровью. Лишь поддавшись искушению, он встанет на ошибочный путь.
Я сообщаю вам, что с сегодняшнего дня, двадцатого мая одна тысяча девятьсот восемнадцатого года второй эры, на всей территории империи будет введено чрезвычайное положение. В северные области будет введено военное положение и комендантский час. Я незамедлительно приказываю ввести в город Шлисс части третьей армии. Они останутся там до того момента, пока бунтовщики не сложат оружие и не сядут за стол переговоров. Я уверяю вас, солдаты Веридаса не прольют ни капли крови мирных и честных людей. Скрепя сердце я вынужден согласиться на такой шаг, но уповаю на вас. Верю, что скоро кризис минует и в империи снова настанет мир. Я хочу, чтобы вы знали, ваш Император, и все Золотое Общество не откажутся от своей цели привести свой народ к Истинному свету. Берегите себя».
Глава VII
Июнь 1918 года второй эры.
Станционный телефонный аппарат единственной пожарной станции на весь небольшой город Шлисс не переставал звенеть с самого утра. Он отключился только в полночь, кто-то оборвал связь. Но это уже не имело никакого значения, ведь всего лишь два пожарных расчета не были способны разом погасить огонь, который то и дело возникал в разных частях города. Как по цепи пламя передавалось от дома к дому, и если его где-то удавалось потушить, то в другом месте время подходило разбирать черные обугленные обломки. Сами пожарные тоже работали в пол силы, никто не хотел рисковать своей жизнью, да и, в конце концов, что могут двенадцать пожарников сделать против целого города, если умом и сердцем они тоже с его жителями. Так вот и падали один деревянный дом за другим, поглощаемые языками пламени, оставались стоять только пустые почерневшие каменные основы. Город выгорал дотла.
Полиция с самого начала была осведомлена о чрезвычайном положении, но ее сил для поддержания комендантского часа на улицах не хватало. И вот, когда радио еще работало, повсюду раздался противный для здешнего слуха голос «всеми горячо любимого» Его Величества. И это были те полторы минуты, когда люди остановились, чтобы послушать его речь, не громя ничего. Потом на город обрушилась настоящая лавина ярости, недовольства и несогласия. Теперь полиция спасалась бегством и только лишь одинокая сирена пожарной машины изредка могла пересилить гул обезумевшей толпы.
