- Перестаньте, Билл, - неохотно замечает дама. - Вам никак не идет роль ревнивца.
- Не забывайте, дорогая, что кроме чувства ревности - конечно, дурацкого чувства - у человека есть еще и чувство собственного достоинства. Правда, Питер?
- Я ничего не смыслю в чувствах.
- Тем лучше для вас. Стоит отдаться на волю чувств, того и гляди попадешь к Марку.
- Вы что-то слишком часто стали упоминать это имя, - замечаю я. - Еще немного, и я начну бояться.
- Пока вам бояться нечего. Пока следует бояться другим. Конечно, если вы наступите старине Дрейку на какую-нибудь мозоль - например, пройдетесь по его интересам, или, скажем, по достоинству, - это будет означать, что жизнь вам надоела. Но это пока не так, правда, Питер?
Мой ответ заглушает предупреждающий грохот оркестра, вслед за которым раздается голос ведущего:
- А теперь - мисс Линда Грей!
Мисс Линда Грей появляется во всем своем величии. На ней подчеркнуто строгий туалет: длинная черная юбка и белая блузка в пене кружев. И что за посадка головы! Что за прическа!
Она делает несколько шагов вперед, к середине дансинга, где уже установлен микрофон. Значит, на этот раз не будет стриптиза. Или же мы увидим сейчас стриптиз чужой души. Актриса скромно кланяется в ответ на аплодисменты, кое-где прозвучавшие в зале, берет со стойки микрофон, обводит рассеянным взглядом ближайшие столики и останавливает его на моей несчастной физиономии. Жертва найдена. Может быть, не идеальный случай (все-таки синяки, царапины и прочее), но что же делать, когда за соседними столиками одни женщины да старые хрычи.
Мисс Линда делает еще два-три шага, уже в моем направлении, погружается взглядом в мой взгляд, и в зале звучит задушевный мелодичный голос:
Не говори, я знаю: жизнь течет.
Ночь умирает, новый день наступит,
Будильник зазвонит, метро пойдет,
И грохот будней город потрясет,
Но нас с тобой, быть может, уж не будет.
Конечно, ничто не мешает мне повернуться к певице спиной и тем самым посадить ее в лужу словом, показать, что я плевать хотел на ее меланхолию. Но я прикован к месту силой двух доз виски или силой взгляда сине-зеленых глаз; она заглядывает мне в глаза и даже кладет мне руку на плечо.
Не говори: увидимся мы завтра.
Не говори: с тобой я буду завтра
И завтра поцелую я тебя.
Быть может, это завтра, завтра, завтра,
Наступит без меня и без тебя.
Естественно, я могу встать и сказать ей: "Успокойтесь", или "Подсаживайтесь к нам, выпьем", или хотя бы убрать эту нежную ладонь со своего нового костюма, но я весь во власти виски или во власти этих сине-зеленых глаз, я позволяю ей принимать меня за исчезнувшего любимого и держать руку на моем плече. Вскоре она сама снимает руку, отступает к центру дансинга и продолжает:
