— Квартира бабушкина. Она умерла чуть больше года назад, но она ничего такого не говорила.
— Я так понимаю, что вы с другом не расписаны?
— Нет. — значит, скорее всего хулиганит бабуля-моралистка — Но когда я была вместе в Пашей, Стасиком и Петей ничего подобного тоже небыло, только с Владиком! А ведь он мне уже и предложение сделал.
О, а вот это уже интересней. В таком случае имеются 2 варианта — либо духу не нравится именно Владик (почему бы это?), либо это не бабуля-моралистка, а кто-то другой. В любом случае, мне нужно туда поехать и осмотреться на месте. О чем я и сообщила клиентке. Лиза закивала и сказала, что она «на колесах» и домчит меня с комфортом, я взяла мой дежурный чемоданчик для выездов на дом, тубус с заготовочками и мы тронулись.
Нехорошая квартира имела, как и пологается порядочной квартире с чертовщиной, номер 13, а вообще, на первый взгляд это была светлая и симпатичниая двушка в хорошо сохранившейся хрущевке. Ну а какой она окажется на второй взгляд — покажет время. Владик, кстати, тоже был симпатичным, на первый взляд — модельная стрижечка, очечки, фирменный прикид (надо же, дома носить футболочку «с крокодильчиком» и джинсики «от Кляйна»), представился как «Владислав Игоревич, писатель» и улыбнулся во все 32 зуба. Но улыбка вышла отвратно фальшивой, в глазах читалось презрение, а когда я пожала ему руку, у меня возникло ощущение, как будто я потрогала какую-то бякость. А он, оказывается, не такой уж и симпатичный…Ладно, не мне с ним жить и детей крестить, сейчас нужно разобраться, что здесь вообще творится.
Хозяева квартиры при вызове духа учавствовать не пожелали и окопались на кухне — да, для начала я решила проверить версию с бабулей — но предоставили мне все необходимое, а именно фотографию покойной Матрены Осиповны (alias бабы Моти) и спальню, где и происходило это непотребство. Я расстелила на полу заготовочку пентаграммы для особо противных духов, приготовила парочку инструментов для запугивания и, глядя на физиономию Моти, принялась читать заклинание вызова…
— Так, Мотя, это ты хулиганишь?
В центре пентаграммы стояла бабка самого что ни на есть дерзкого вида и в «полном обмундировании» — тапки, вязанные носки, плиссированная юбка, кофта и платок на голове, уголки которого воинственно топорщились под подбородком. В руках Мотя держала скалку и поигрывала ей, как ниндзя нунчаками.
— Значит, хулиганишь? Жить спокойно внучке не даешь? Личной жизни лишаешь? — и я пару раз демонстративно подбросила мешочек с порошком из покой-травы (она действовала на духов, как перцовый баллончик).
