— Вы на этого кадра заявили?
— Нет…
— Почему?
— А чем мы докажем, что это его деньги? Папа ему звонил, сначала пытался усовестить, потом ругался, а он его послал, говорит, я тебя не знаю и впервые вижу и слышу и вообще, докажи, что это я тебе их дал. Они же никого договора не заключали, свидетелей при передаче денег небыло. А бить ему морду все равно ничего не даст, кроме проблем с милицией. Да и не знаем мы, где он живет.
Я, в принципе, мордобитие тоже не приемлю и считаю его лишенным всяческого педагогического эффекта. Но существуют и другие, более действенные методы, а этот кадр, к тому же, не учел одну деталь — то, что я некромант, по совместительству сотрудник магпатруля и будить во мне зверя опасно. И даже если этот зверь всего лишь хомячок, он может тоже весьма и весьма усложнить кое-кому жизнь (был, помню, у меня хомячок Кузьма — однажды эта зараза сбежала и перед тем, как почить в бозе под диваном, перепортила нам все постельное белье, прогрызя лаз в стопке простыней и пододеяльников). Но для начала мне нужно было узнать имя, фамилию или номер этого урода
— Мам, а ты знаешь, как его зовут? Имя и фамилию?
— Папа его вроде как Лехой называл, а вот насчет фамилии — без понятия.
— А номер телефона есть?
— У папы вроде в мобилке сохранился.
— Давай мне его номер!
— Зачем?
— Так надо! — зная номер мобильника, Игорек с Шуриком, следопыты нашего магпатруля, могли запросто пробить имя, определить местонахождение владельца и такое прочее. Затем я достала кошелек и выгребла из него все деньги, оставив лишь на проезд и на батон с йогуртом. — Мам, может, на все зубы сразу не хватит, но…
— Да зачем….
— Затем! Не последние отдаю, не бойся. И еще. Знаешь, мне кажется, что скоро у вас все наладится — после черной полосы всегда будет белая…
— Игорек, привет!
— Привет, пупсик. Какими судьбами? Тревоги ведь небыло, а до патрулирования еще часов 7–8.
— У меня к тебе просьба.
— Валяй.
— Пробей мне хозяина этого номера, имя и адрес — я продиктовала переписанный из папиного мобильного номер с пометкой «СУКА»
— А тебе зачем?
— Есть подозрение в использовании ментальной магии в преступных целях! — тут я, конечно, дала маху, мы не занимались подобными мелкими жуликами, но мой боевой хомячок вышел на тропу войны и жаждал крови. Кроме того, если бы он действительно был менталистом (мой папа был не таким уж простофилей, чтобы ему запросто можно было всучить фальшивки), то в таком случае я бы оторвалась на этом гаде вполне легально. Однако, когда Игорек через чапару часов перезвонил, мои надежды не оправдались.
