- Я бы тоже не стал, если бы нога отекла у тебя, - огрызнулся я и рассеянно принялся за бутерброд. Он был намазан какой-то незнакомой мне, но вкусной пастой. Джо включил радио.
- "...и Космоцентр сообщает, что наш космический корабль, возвращающийся с Марса, сейчас находится на расстоянии всего 37 дней полета и по-прежнему движется по траектории, близкой к расчетной. После одиннадцатимесячного полета все системы корабля работают нормально! Вчерашний метеоритный поток обшивку почти не нарушил. Новых потоков не предвидится. Ученые с нетерпением ожидают прибытия экспедиции. Скоро они смогут познакомиться с таинственным содержимым запечатанного контейнера, который она доставит с Марса. Существовала ли на Марсе цивилизация? Отчего она погибла? Наконец-то мы получим ответ на вопросы, которые задает себе человечество с незапамятных времен. Прибытие экспедиции намечено на 16 сентября - на величайший день нашей истории! Это замечательное достижение достойно венчает славные двести лет прогресса, какого не знала ни одна нация в мире!"
- Что они там болтают о запечатанном контейнере, куда Клекстон сложил все это барахло, которое собрал на Марсе? - спросил Джо. - Зачем его запечатали?
- Чтобы исключить загрязнение, - с чувством собственного превосходства ответил я.
- А как же Клекстон - ведь он держал в руках все эти штуки, прежде чем засунуть их в контейнер и запечатать?
- Он был одет в простерилизованный скафандр.
- А все эти твои ученые шишки в Космоцентре - разве они не сунут свой длинный нос в контейнер, как только его вскроют?
- Не сомневаюсь, что они примут все меры предосторожности.
Джо задумался. Потом в его глазах появилось умоляющее выражение.
- Послушай, Фитц, старина, а как бы мне туда попасть? Ведь я же твой гид-опекун, а?
Всю ночь меня мучили кошмары. Мне снилось, что какой-то гигант, извергавший звуковые удары, навалил мне на грудь тяжелые бетонные плиты вместо одеяла. Когда утром за мной зашел Джо, я, не дожидаясь завтрака, потребовал, чтобы он повел меня покупать ушные затычки, о которых он, по свойственному ему легкомыслию, забыл.
Мы вышли на улицу. Дышать было трудно, так как свой кислородный ранец я решил оставить дома. Вскоре мы оказались в самой гуще громадного торгового центра, выросшего здесь уже в мое отсутствие. Нас окружил целый суматошный город маленьких, нарядных, похожих друг на друга магазинов, которые перемежались с громадными административными зданиями. Среди серого бетона тротуаров там и сям попадались искусственные деревья или фонтаны с бетонными копиями знаменитого брюссельского писающего мальчика, - но им, увы, уже давно было нечего из себя изливать.
