Джо поднял руки.
- Сдаюсь. Сегодня в столовых только суп из простейших да кукурузные оладьи. А кстати, где вы достаете мясо? Ваше жаркое, случаем, не из лягушек с мышами? Мне всегда внушает недоверие биолог, который угощает мясом...
Из окон квартиры профессора - она находилась на восемьдесят первом этаже - открывался чудесный вид. Он был бы еще краше, не будь вокруг столько смога.
Русло Бывшего Гудзона было залито асфальтом и выкрашено в приятный зеленый цвет. С такой высоты, глядя сквозь желтый туман, зеленый асфальт можно было принять за воду. Мне вспомнились далекие свистки барж, еще более далекий низкий гудок прибывающего парохода... Она и тогда была грязной, эта река, но она все-таки текла здесь...
Теперь на смену лодкам и яхтам пришли скиммеры, микроскутеры, минибусы и субурбанеты. Река превратилась в гоночный трек. Но этот прогресс меня почему-то не радовал, меня почему-то охватывала тоска. Неужели я превращаюсь в строптивого дряхлого упрямца, в древнюю развалину? Надо смириться, как советовал Джо. Прошлого не вернешь.
Профессор приволок из кабинета громадный фолиант. Это было последнее роскошное издание "Исчезнувших птиц Америки".
- Взгляни на эти фотографии, - сказал он и принялся листать красочные страницы. - Помнишь зимородков над ручьем? А помнишь, как мы выслеживали зеленых славок и всегда оставались в дураках? А кардиналов на снегу помнишь? Они уже четыре года как вымерли.
Профессор листал книгу, а я смотрел через его плечо, пока с одной из страниц на нас не уставился своими хищными немигающими глазами белоголовый орел.
- А как Американский Орел попал в эту книгу? - мрачно спросил я.
- В качестве предостережения, - ответил профессор. - Их осталось ровно тринадцать: восемь на Аляске и пять во Флоридаполисе.
- Откуда это так точно известно? - удивился я.
- Из последнего отчета Департамента исчезающих видов.
- Но почему до сих пор ничего не сделали для их спасения?
- Как не сделали? Сделали очень много, мой друг! Провели 62 исследовательские работы, написали 469 исчерпывающих докладов, предложили 3450 рекомендаций. Еще израсходовали девяносто восемь миллионов долларов.
- А отравлять их перестали?
- Да, но препараты из семейства ДДТ продолжали накапливаться в пище и после того, как их запретили.
- Исследования... отчеты... да мы уже пятьдесят лет знаем, от чего они гибнут!
Профессор невесело усмехнулся.
- Это уже политика!.. И вот начинается вся эта национальная шумиха, называемая Двухсотлетием Конституции. А где наш гордый символ Америки? Дышит на ладан? Позор! А какое недоброе предзнаменование! Да к тому же, того и гляди, об этом пронюхают русские. Какой ужас! Необходимо что-то предпринять, чтобы спасти хотя бы этих последних тринадцать. Что-нибудь отчаянное.
