Вызванный Воейковым Веселицкий, бегло прочитав рескрипт, укоризненно фыркнул:
— Спохватились наконец... Раньше-то о чём думали?
— Сейчас не время браниться, — озабоченно пробурчал Фёдор Матвеевич, тряся обвисшими щеками. — Дело срочное!.. Кого пошлёте?
Веселицкий попросил день на размышления, а поутру изложил губернатору свой план.
— В рассуждении моём, нам надлежит использовать в этом предприятии писаря Запорожского войска Ивана Чугуевца, давно сотрудничающего с «Экспедицией».
— Почему через него? — спросил Воейков.
— У Чугуевца два брата в тех местах проживают.
— Где?
— Один подле Каушан, другой — у Балты.
— Встречаются?
— Нет. Но письмами обмениваются. Поэтому поездка агентов в орду, разумеется, под личиною других людей, не вызовет подозрений в шпионстве.
— Так что же должен сделать Чугуевец?
— Сочинить два письма к братьям с просьбой рассказать, что замышляют ногайцы, поскольку ходят слухи, будто орды собираются в набег и он, дескать, боится за безопасность своей фамилии. А когда они напишут об этом — легко определим, где следует ставить заслоны.
— А ежели утаят?
— Не думаю — всё-таки они братья. Кто ж желает гибели сородича.
— Ну а с каким претекстом отправите?
— Заготовим ещё два письма: о посылке братьям от Ивана подарков — по пятьдесят червонных каждому.
Воейков подумал и, доверяя опыту Веселицкого, план одобрил...
Чугуевец исполнил всё точно, как и предписывал Веселицкий.
В Каушаны он послал служившего в Сечи толмачом Христофора Григорова — брата очаковского конфидента Юрия Григорова. Для лучшей безопасности — российскому подданному ездить по владениям хана стало опасно — Чугуевец, поднаторевший на фабрикации различных правдоподобных подделок, выписал Христофору паспорт польского шляхтича и отправил окружным путём, через польские земли.
В Балту поехал — тоже с фальшивым паспортом — переводчик Андрей Константинов, который в дороге должен был повидать знатных едисанских начальников Хаджи-Каплан-мурзу и Джан-Темир-мурзу, подписавших в своё время прошение о переходе орды в российское подданство.
— Как там у вас получится — не ведаю. Но вернуться вы должны обязательно!.. Ваши сведения — плохие иль хорошие — ждут в самом Петербурге, — напутствовал агентов Чугуевец.
* * *
Ноябрь — декабрь 1768 г.
Румянцев о войне узнал 1 ноября из рапорта князя Прозоровского. И, не дожидаясь указаний из Петербурга, будучи уверенным, что татары откладывать набег до весны не станут, продолжал укреплять границы южных губерний.
