— Так ведь сам же сказал, что обернётся скоро.
— Сказал, сказал... Ну, может, ему там чарочку поднесли, закуску добрую. Кто ж откажется от такого? — попытался пошутить Панас, но в голосе его не было весёлости.
В темноте послышались торопливые шаркающие шаги.
— Никак, идёт? — обрадовался казачок.
— Не он это, — уверенно сказал Панас. — Капитан-то верхом уехал.
— А может, лошадь там оставил?
— Балда ты, Петро! — ругнулся шёпотом Панас. — Идёт-то один, а капитан был с турками.
Кто-то остановился у ворот, стал осторожно их открывать.
Казаки насторожились. Петро суматошно хватал себя за пояс, пытаясь вытащить пистолет.
Незнакомец чёрной тенью скользнул к казакам, спросил приглушённо:
— Откуда будете, служивые?
— Тебе какое дело? — грубо отозвался Панас.
— Капитан Бастевик с вами был?
— Ну был... Ты-то кто таков?
— Я каймакамов писарь Яков Попович... Вот что, казаки. Не ждите капитана. Ага арестовал его.
— Какой ага? Как арестовал? — воскликнули казаки все разом.
— Как, как, — передразнил их Попович. — В подвал посадил — вот как!
— А ты не брешешь? — с угрозой спросил Панас.
— Вот те крест!.. Я давний знакомый капитана. Сам видел, как его в тёмную тащили.
— Говорил я, говорил, — затараторил казачок Петро.
— Цыц, сопливый! — чугунно рявкнул на него Панас. — Ты ещё скулить начнёшь... Что же нам теперь делать, мил человек? — обратился он к писарю.
— Панас! — загорячился кто-то. — Давай отобьём! Турки-то не ждут — опешат!
— Дело надо говорить, а не языком молоть, — одёрнул казака Панас. — Как из города выскочим, коль пальба начнётся? Вона у турок заставы какие!
Старого казака поддержал Попович:
— Панас правильно говорит. У подвала стража. И во дворе ту рок до десятка. Не отобьёте!.. Возвращайтесь назад, расскажите всё кому следует. Пусть губернатор требует выдачи капитана.
Все посмотрели на Панаса.
Тот с угрюмой задумчивостью выбил с одного раза погасшую трубку, сунул её в карман, буркнул неохотно:
— Ехать надо... До Орлика доберёмся — нарочного в Киев пошлём... А тебе, приятель, за предупреждение низкий поклон. Как зовут-то, говоришь?
— Попович. Яков Попович... Так и скажите его превосходительству, что, мол, Попович сообщил. Меня в Киеве знают — поверят... Ладно, казаки, побегу я. Как бы каймакам не хватился.
Писарь повернулся, нырнул в темноту.
— На конь, хлопцы! — распорядился Панас.
Казаки торопливо подтянули подпруги, стали выводить лошадей из ворот.
