Девушка продолжала стонать. Её глаза были закрыты, уголки рта она порвала о палку, щёки почернели от слёз и земли. Она была без сознания и неестественно горячей.
— У тебя жар, — испуганно прошептал Нодан, понимая, что в этом и его вина.
Индеец быстро разрезал верёвки и уложил девушку на спину. Когда он выпрямлял её затёкшие конечности, она стала вскрикивать, так и не придя в себя, и Нодану пришлось закрыть ей рот рукой, чтобы она не разбудила жителей деревни. Юбка Розы медленно окрашивалась кровью.
— Позову женщин, — сказал он бесчувственной пленнице, поняв, что это за кровь.
Выбежав из хижины, он стремглав бросился к вигваму Киты. Вабана после смерти мужа перебралась в дом своего свёкра. Осторожно приподняв полог, чтобы утреннее солнце не разбудило вождя, Нодан столкнулся с бабушкой Мигуен. Женщина варила что-то на огне и курила длинную трубку Киты.
— Доброе утро, — произнесла знахарка, подкидывая что-то в варево.
— Доброе, — буркнул Нодан и сел напротив неё, понимая, что разговора не избежать.
— Вабана ушла к реке, — сказала Мигуен. — Испей.
Знахарка налила из своего котелка в маленькую глиняную кружку какую-то странную зелёную жидкость, и Нодан послушно выпил. Живот скрутило от горечи, рот обожгло от невыносимо вкуса и он с трудом смог справиться с собой, чтобы не выплюнуть.
— Как на вкус? — спросила Мигуен и налила себе огромную чарку.
— Горько, — ответил юноша.
— Сладко, — передразнила она его, делая большой глоток. — Слёзы Матери Земли дают тебе возможность опробовать вкус твоей души. Моя душа сладкая, мальчик, а ты, похоже, что-то не то ешь.
— Не могу избавиться от горечи. Невеста Нодана мертва, брат Нодана убит.
— И ты ищешь виноватых? — подал голос вождь. Он выбрался из-под шкур и присел рядом с костром. На его постаревшем, сморщенном лице лежала печать усталости, седеющая голова была покрыта выпавшими из его нарядного головного убора пёрышками, а на босых ногах мозоли заменяли подошву мокасин.
— Да, отец, я не могу найти в себе прощения! — Нодан почувствовал, как снова наполняется гневом.
— Испей, — велела знахарка, протягивая чарку вождю, и тот послушно выпил.
— Тьфу, кислятина, — скривился Кита.
— Это Слёзы Матери Земли! — возмущённо воскликнула Мигуен.
— Зачем ты это готовишь? Ты же знаешь, у Киты от неё живот крутит, — вождь обижено вернулся к своей постели и стал одеваться. — Чего ты хотел, Нодан?
— Хотел поговорить про девушку, которую взял в плен… — начал юноша.
