Это была огромная плита из настоящего черного гранита (эти суки не пожалели на нее денег), на которой в 5 столбиков были выбиты имена. У подножия плиты лежало несколько букетиков таких же бумажных роз и горели маленькие свечи в стаканчиках. Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду и подошла к плите. Первое же имя, выбитое как бы особняком от остальных, было как удар под дых:
«Артон Штеф» - тебя все-таки убрали, нежелательный свидетель!
Я мысленно дала себе оплеуху, приказала собраться и принялась читать. Мои глаза бегали по строчкам. Я знала всех этих людей! Я сидела с ними в кафе, я здоровалась с ними на улице, ходила с ними в кино и на дискотеку. Я старалась просто отрешенно читать, по все равно была вынуждена прикусить губу изнутри, чтоб не завыть:
«Малн Серж»
Но я читаю дальше. И вот, почти в самом конце, мое сердце замерло:
«Фортес Инар» - папа!
«Фортес Юлана» - мама!
«Фортес Тод» - братик!
«Фортес Алика».....
Пульс загрохотал в ушах так, что я покачнулась, но все таки удержалась наногах. Положила розы на землю, развернулась и направилась к станции надземки. Выйдя у своего гетто, я подошла к уличному коммуникатору – обшарпанному, с разбитым экраном и исписаному разной похабщиной – бросила в щель жетон и набрала номер. С минуту я слышала гудки, а потом в трубке щелкнуло:
- Але, - ответил какой-то надтреснутый голос.
- Я хочу родиться заново, - произнесла я условную фразу.
Глава№3
Встречу мне назначили в этот же день на 20:30, сказали, что нужно принести с собой и назвали сумму. Мне поплохело – за исключением 200 кредитов, это было практически все, что у меня было. Но деваться было некуда, документы мне нужны, как воздух, хотя бы для того, чтобы найти нормальную работу. Нет, Сэм не приставал ко мне с «прозрачными намеками», а Ирэна не била, не унижала и даже прятала от департаментских облав, но использовали они меня все же на полную катушку. Ведь работала я только за еду да за редкие жалкие чаевые, а за комнату нужно было платить, да и выбраться из этого гетто я тоже хотела, ведь дно затягивает. У меня в запасе было почти 6 часов и я начала готовиться. Дома сняла платок и встала перед зеркалом – как должна выглядеть новая я? Хотелось что-то изменить, но что? Хотя, есть такая поговорка – новая прическа – новая жизнь. Волосы стричь не хотелось. Значит, перекраситься. А в какой цвет? Рыжий – вульгарно, новомодные бирюзовый, розовый и сиреневый – еще вульгарней. Коричневый? А, ладно, в магазине разберусь. Я опять натянула платок и пошла в магазин. Несколько раз прошла вдоль полок с красками для волос – ничего не западало в душу, и тут... С упаковки на меня смотрела шикарная брюнетка, синеглазая, как и я, с ярко-розовыми губами. Я взяла упаковку в руки. «Суперстойкая краска для волос «Черная роза», окрашивает Ваши волосы в глубокий и насыщенный черный цвет сроком на 6 месяцев. Пригодна для покраски бровей и ресниц». Вот оно! Эта краска была самой дорогой, но оно того стоило – в течении 6 месяцев корни волос отрастали тоже черные, у нас в салоне Исследовательского городка многие так красились. Я бросила 2 коробки в корзинку и туда же добавила такую же ярко-розовую помаду, как у модели , черную тушь для ресниц, а так же конверт из плотной бумаги с карточкой со специальным покрытием внутри – для отпечатков пальцев. 90 кредитов – ужас какой! Дома, раскорячившись над умывальником, намазала волосы, брови и по очереди ресницы. Результат впечатлял! Из зеркала на меня смотрела эдакая загорелая и брюнетистая роковая красотка, а синие глаза так вообще сражали наповал. В уличном голографе-автомате я накрасила губы поярче и сделала требуемые снимки для документов - на голографии лицо было анфас, но при повороте в разные стороны проявлялся профиль. Еще 20 кредитов. Приготовила отпечатки пальцев – приложила к соответствующим местам на карточке подушечки пальцев. Провела ватной палочкой во рту и положила ее в пластиковый контейнер, в котором была моя помада – для ДНК-базы. Нацепила джинсовый комбинезон, спрятала волосы, надела темные очки (их забыл кто-то в нашей «тошниловке») и пошла на встречу....
