этого необходимо регулярное обновление правящей верхушки, причем в строго определенных качественных параметрах. В условиях отсутствия демократии оно проходило традиционным для монархий способом: исчерпавшая себя правящая династия свергалась, и к власти приходила свежая, энергетически заряженная на решение проблем страны новая группа. Обычно новые монархи происходили из военачальников, доказавшие свои выдающиеся организационные таланты на полях сражений. Придя к власти, они оттирали от государственных рычагов старую знать, заполняя вакансии своими сторонниками. Чаще всего новая элита вербовалась из провинции по деловым качествам. Этот клан управленцев заменял «отработанную» столичную знать.
Этнический состав византийских императоров был чрезвычайно пестрым: греки, армяне, славяне, иллирийцы… Многие из них начинали свой путь наверх из крестьян, рядовых воинов и мелких чиновников. Вливание свежей крови и уничтожение деградантов — стало главным способом энергетической встряски правящего класса. Но этот процесс не мог происходить по заказу. Случай играл слишком большую роль. Не всегда в решающей момент во главе Византии оказывались «пассионарии». И тогда армия империи проигрывала, может, и хуже вооруженным, но сплоченным войскам разогретого этноса в лице арабов, а затем тюрков. Точно так же в свое время ополчение римлян побеждало своих многочисленных, но энергетически более слабых врагов.
Если поздний Рим или жители города Сибарис превратились в символы гедонизма и разложения, то Византия стала символом гипертрофированного бюрократизма. Той бюрократии, что зависит исключительно от личности правителя и слабо связана с народом. Поэтому, когда возникали крупные проблемы, например, неудачная война, то латать бреши за счет энергии и энтузиазма народа, как это делается в сплоченном этносе, она не могла. Демократии потому и оказывались более конкурентоспособными, что здоровое гражданское общество умеет сплачиваться перед внешними угрозами. В трудное время такой социум легко концентрировал имеющиеся ресурсы, и вражеская армия встречала перед собой не отдельное войско, а вооруженный народ. Именно по этой причине проиграли полчища персов демократии Греции в V в. до н. э. На такую мобилизацию была способна не только демократия в период расцвета, но и этнос, находящийся на родо-племенной стадии организации, если во главе оказывался ярко выраженный вождь-пассионарий, наделенный полководческими талантом. Византия не имела гражданского общества и вышла за пределы родо-племенной организации. Страна представляла собой конгломерат городских социальных групп и автономных сельских общин. Пространство империи сцеплялось в единое целое властью бюрократической организации во главе с монархом. Пока была сильна чиновничья-монархическая власть — сильно было и государство. Слабела верховная власть — автоматически слабели государственные институты, включая армию. Выход из кризиса, как уже говорилось, состоял в обновлении верховной власти. Когда слабела правящая элита, ее свергала другая группа и тем обновлялся бюрократический аппарат управления. Когда слабело государство, и в это время появлялся сильный противник, государство терпело поражение. Таким был алгоритм византийской внешнеполитической истории.
