Хорошо, хорошо, лепетал он.
Солнце еще не выкатилось из-за холмов, которые вырисовывались в пепельно-сером рассветном мареве сквозь ветви старого ореха, раскинувшегося у самого дома. На ковре, словно на бумаге в проявителе, обозначились очертания балконной двери и окон с обеих сторон, их контуры становились все четче. Заскрипели деревянные ступени: это мать поднимается наверх, тяжело, медленно, осторожно держась за перила. Она входит в мансарду, срывает с него одеяло. Его обдает внезапным холодом, и он раздраженно перевертывается на другой бок, глотая ругательства. И так каждое утро.
Хоть раз мог бы и сам встать, опять поесть не успеешь, сказала она.
Встаю.
Опять опоздаешь.
Скорей выгонят.
Следует обычная реакция матери — она молча поворачивается и злобно хлопает дверью; дребезжат стекла — звук лишь постепенно утихает. Он спускает ноги с кровати и по памяти тянется к ночному столику. Чирканье спичкой и первая затяжка дыма на голодный желудок. Кашель.
Опять куришь, злобный окрик матери снизу, из кухни. Лестница. Коридор. Из-за двери спальни, забранной матовым стеклом, доносится громкий храп. Отец еще спит. Пошел второй год, как он снова стал преподавать в школе. Предыдущие годы, с тех пор как вышел из тюрьмы, отец тоже работал на фабрике. Сейчас он может поспать на час дольше, к шести вставать ему не надо.
В кухне ударил в нос запах кофе. Он сморщился.
Доброе утро, сказал, будто сегодня они еще не виделись, и мать ответила: Доброе… Пододвинула ему чашку. Вот немного кофе, и пей побыстрее, скоро шесть.
Ты же знаешь, у меня все точно рассчитано, в шесть я в проходной.
Упаси бог прийти тебе хоть когда-нибудь на минуту раньше! Пойду возьму сала. А ты выпей кофе.
Ты же знаешь, утром не могу ничего горячего. Я попил воды.
Надо. Именно утром надо горячее. Язву желудка заработаешь. Сколько раз надо тебя просить, чтобы ты не курил натощак. Выпей кофе.
Нам что, прямо с утра перебраниваться? Ты отлично знаешь, что я не стану пить.
Мать хлопнула дверью. Он ухмыльнулся и включил радио. Раздались сигналы точного времени: без десяти минут шесть.
Он второпях взял со стола хлеб, завернутый в газету. В дверях столкнулся с матерью — она несла банку сала.
Уже нет времени, поспешил он сказать.
Подожди. Хоть по дороге съешь кусок хлеба.
Быстро, уже без десяти.
Быстро, быстро. Все только быстро. Не можешь пораньше встать? Она протянула ему намазанный хлеб.
Ну ладно, сказал успокаивающе и погладил мать по волосам.
