– Ой, да я не знаю… – она опустила руку с хозяйственной сумкой и хихикнула. Барышев стал делать какие-то знаки.
– Что говоришь? – спросил Алексей. – Девушка понравилась?
Гигант замахал руками.
– Девушка, вы ему понравились! Гляньте – он же Аполлон! То есть Геракл. У него один лишь недостаток: он женат. Но детей нет. Что, не подходит? Ах, подходит! Серега, слышь? Вылезай!
«Геракл» побагровел и вцепился в сиденье.
– На обратном пути, – пообещал Алексей. – Ему надо привыкнуть к этой мысли. Ну так где тут у вас первый микрорайон?
Выслушав путаные объяснения девушки, Леонидов полез обратно в машину. Хлопнула дверца.
– Я тебя убью, – мрачно сказал Серега.
– Я ж пошутил!
– Все равно убью. И за ботинки.
– Не я же их покупал, – резонно заметил Леонидов и надавил на газ.
Полчаса они колесили по городу. Достопримечательностей в нем оказалось немного: старая церковь с новехонькими золотыми куполами, монументальное здание городской администрации с новой крышей и главный в Барановском районе рынок, обнесенный новым же забором. Все три кита, на которых держалось спокойствие и благосостояние городка, выглядели достойно.
Дом, где была прописана Маргарита Семенова, они, наконец, нашли. Пятиэтажный, панельный, цветом похожий на грязный мартовский снег. У третьего подъезда Барышев глубоко вздохнул и сказал:
– Давай, Леха, ты первый. На меня женские слезы угнетающе действуют. Надо ж сообщить родным, что ее убили!
На четвертом этаже Леонидов коротко надавил на кнопку звонка.
– Кто там? – спросили из-за двери, обитой черным дерматином.
– Маргарита Семенова здесь прописана?
Нет ответа. Мало того, Леонидов услышал за дверью удаляющиеся шаги. Женщина (а голос был женский) уходила. Он позвонил еще раз. Минут через пять из-за двери раздалось:
– Вон! Убирайтесь! Я полицию сейчас позову!
– Да мы сами полиция, – вмешался Барышев. – Откройте, пожалуйста!
– Убирайтесь! – повторила женщина.
– Ваша дочь умерла! – крикнул Леонидов. Ну кем могла быть хозяйка квартиры, как не матерью Маргариты? – Не хотите узнать, где и как?
Дверь приоткрылась. Женщина лет пятидесяти, в халате из синей байки, не собираясь пускать их в квартиру, с торжеством воскликнула:
– Умерла?! Слава богу!
Оба растерялись. Барышев неуверенно спросил:
– Не хотите узнать, где можно забрать ее тело? Похоронить ведь надо.
– В канаву! К собакам! Где сдохла, там пусть и валяется!
И женщина захлопнула перед носом у них дверь.
Услышав, как щелкнул замок, Барышев вновь потянулся к кнопке электрического звонка. Алексей тронул его за руку:
