Никто не идет мимо виноградника.
Моря отсюда не видно. Небо, солнце, сожженные травы, смуглые от жары кусты шашлы, изабеллы, муската. Даже ящериц нет — юрких, черноглазых, нарядных. Что там ящерицы! Кобчики не решаются лететь за сколопендрами в этот оранжевый пламенный зной: они сидят неподвижно и немигающе смотрят на желтую траву и бурые раскаленные камни.
Одно солнце огромным злобным пауком медленно ползает по небу. От солнца, как паутины, — лучи, тонкие, убийственные. Можно было бы подумать, что мир вымер от зноя, если бы не орлы.
Четыре орла плывут в синем бескрайнем небе. Им, должно быть, не жарко. Они на такой высоте, где снег не может таять.
Василь Иванчиков следит за полетом орлов. Они кажутся отсюда маленькими, как зяблики. Они плывут бесстрашно, словно самолеты.
Почему никто не идет мимо виноградника? Василю хочется поговорить.
Наконец, Василь дождался. Напудренный красной пылью показался человек в черной барашковой шапке.
— Эгей! — кричит Василь. — Откуда? Из Отуз?
— Из Отуз, — вяло отзывается прохожий.
— В Коктебель?
— В Коктебель.
— А ну, иди отдохни…
Отузец перелезает низенькую каменную ограду виноградника и садится по-крымски на корточки против Василя. Прохожий — Мохамет — татарин. Василь— болгарин.
На берегу теплого ласкового Черного моря — два селения. Отузы — татарское, Коктебель — болгарское. Между ними— гордый дикий потухший вулкан Карадаг.
Мохамет молодой — не помнит, а Василю крепка врезались в память бои между отузцами и коктебельцами. Теперь годы, море, солнце и горы сгладили вражду. Граница между татарскими и болгарскими землями проведена. Терн растет на границе. Люди обеих деревушек могут спокойно разговаривать.
— Я думаю про внука, — говорит Василь. — Один раз думаю, другой раз думаю и еще один раз думаю. В кого уродился такой бандит?
Мохамет смотрит насмешливо. У него красивые черные влажные глаза, смуглый румянец и темные, как вишни, губы.
— На меня он не похож, — продолжает Василь. — На отца своего еще раз не похож. Он похож на бандита с гор.
Мохамет скалит белые, как пена, зубы. Улыбка у него ослепительная.
— Почему бандит? Он кого-нибудь грабил?
Василю впору обидеться. Он смотрит та Мохамета с презрением.
— И еще раз тебе говорю: Иванчиковы никогда не грабили. Они не отузцы…
Мохамет пропускает намек мимо ушей: жарко и без спора!
— Мой внук Христя, — продолжает старик-болгарин, — испорчен. Бывает — выворотят рубашку. Вот так выворотили у меня внука.
— Кто выворотил? — любопытствует отузец.
