Солнце, как же ему хотелось увидеть солнце...
Ирвальд продолжал ползти, ломая когти, пока не взобрался верхом на столб. Камни почти кончились, но он уже знал, как добыть новых.
Ещё четыре столба, и владыка очутился на другом краю пропасти. Вконец измотанный, он упал на пол и прикрыл веки. Тело ломило от усталости. Хотелось немного поспать.
- Я удивлён, - произнёс голос, - признаться, я дальше не знаю, что с тобой делать. Я ожидал, что ты сорвёшься в пропасть.
- Так отпусти меня, - сказал Ирвальд.
- Нет. Ты принадлежишь мне.
- Я никому не принадлежу, - взревел Ирвальд, вскакивая во весь рост и размахивая когтями, - никому. Я владыка!
- Успокойся и отдохни, - посоветовал голос.
Ирвальд издал ещё один отчаянный рык, полный горечи от собственного бессилия. Ярость заволакивала сознание, однако он не позволил ей одержать верх. Нужно было подумать. Что там ещё говорил незнакомец? Что он готов был ему вернуть?
Но в тот момент это было не так уж важно. Ноги подкашивались, требуя отдыха. Ирвальд снова опустился на пол и забылся в глубоком сне.
Ярушка проснулась и села на кровати, тревожно озираясь по сторонам. Она впервые за несколько месяцев ночевала одна. Подушка Ирвальда не была примята, значит, он вообще не появлялся. Мог ли он спать в другой комнате? Ей как-то не сильно верилось.
Даже если муж возвращался за полночь, когда Ярушка уже спала, то ложился рядом, обнимал её и засыпал, мурлыкая себе под нос. И обижался, если она говорила ему об этом, сравнивая с котом. Но что уж она могла поделать, если муж действительно мурлыкал.
Она улыбнулась, но тут же на лицо набежала тень. Где ж его носит?
Ярушка умылась и причесала волосы, оделась и спустилась в обеденный зал.
Зельда колдовала над утварью, избегая смотреть на молодую княгиню. Должно быть, она уже знала, что Ирвальда не было. Ярушка рассердилась и пошла в сад.
Ближе к вечеру злость сменилась тревогой. Быть может, что-то случилось? Ярушка отогнала назойливых болтушек, бубневших у неё над ухом целый день, и обрадовалась, увидев Миклоша.
- Приветствую тебя, княгиня, - ухмыльнулся коротышка, - что-то тебя сегодня не видать. Пришлось съесть твою долю завтрака, обеда и ужина.
- На здоровье.
- Нужно есть, а то отощаешь. Грудь сдуется, как рыбий пузырь.
- То не твоя забота.
- Как знаешь. Только каменная жаба нажалуется хозяину, что ты объявила голодовку.
- Пусть жалуется, - отмахнулась Ярушка, - неведомо ещё, где его черти носят.
- У владык много забот, - серьёзно сказал Миклош, - не думай, что он там любезничает с кем-то.
