– Дейдре нарочно подстроила так, чтобы ты ее не спасла.
– Ее спасали прежде. Мастер-целитель справился бы.
– Но ты ведь еще не мастер. Тебе и шестидесяти нет.
– Среди моих ровесников попадаются и мастера, – вздохнула с досадой Франческа. – Так что и мне следовало бы…
– По-прежнему не щадишь себя, магистра?
– Помалкивай, небесный дозорный, – велела она, поворачиваясь на бок. – Кто тут уже который год мечтает о капитанстве?
Сайрус притворился, будто не слышал.
– Что будем делать, когда окажемся в городе?
– Искать ту самую муху, которая увязла в паутине еще безнадежнее, чем мы.
– Никодимуса Марку, – невесело усмехнулся Сайрус.
Ветер за окном взвыл сильнее, по крыше забарабанил дождь.
– Этот Никодимус, он ведь какограф?
– М-м-м… – пробормотала Франческа, за годы целительской практики в совершенстве овладевшая умением засыпать, едва коснувшись головой подушки.
– А какографы – это те, кто творит заклинания задом наперед? Или заучивает в обратном порядке?
– Нет-нет, – Франческа перевернулась на другой бок. – Может, конечно, есть и такие… Но в основном они своим прикосновением заражают ошибками любой текст. Произнести про себя нужные магические слова они могут, но пишут их неправильно.
Соседняя кровать скрипнула под Сайрусом.
– Значит, какография в каком-то смысле сродни афазии?
Ноги Франчески свела секундная судорога, как часто бывало перед сном.
– Наверное… Сайрус, ты к чему ведешь?
– Не знаю. Просто… Может, Вивиан ошибалась, и афазию наслал вовсе не дракон? Может, ее наслал какограф-отступник?
– Давай обсудим… потом, – пробормотала Франческа.
– А точно какография – это не когда задом наперед?
– М-м-м…
Сайрус еще что-то говорил, но Франческа уже не разбирала. Убаюканная барабанной дробью дождя, она погрузилась в сон.
Вивиан молча прислушивалась к шагам иерофанта и целительницы, покидающих кают-компанию. Когда шаги затихли, она осталась сидеть в той же позе, но рука Лотанну с ее плеча исчезла. Судя по звуку, направился к двери.
– Ушли? – прошептала Вивиан, и утолки губ сами собой поползли вверх.
Ответом было фырканье – это Лотанну подавил смех, а потом все-таки разразился басовитым хохотом.
И тогда она тоже, не удержавшись, засмеялась в голос.
– Небесное пламя, Вив! – полушепотом восхитился Лотанну. – Ты нарочно, что ли? Юный Лотанну! Только что мысли не угадывает! Погасшая преисподняя, что за цирк?
– Создатель помилуй, я бы все отдала, чтобы увидеть лицо этого иерофанта, когда я с ним заигрывала.
