– Значит, теперь ты мне веришь? Можем мы разобраться с авильским переполохом, не предавая дело огласке?
– Тут замешан не только Авил, а все королевство разом. Похоже, Дейдре не врала насчет руководства тайной охраной.
– То есть?
Сайрус оглянулся по сторонам на предмет лишних ушей.
– Назревает раскол. Ветряные маршалы назначаются, как известно, Небесным двором и служат всему ордену. А стражей назначают канонисты, поэтому те ответственны лишь перед своим городом.
– И, конечно, между городом и королевством не обходится без трений, – задумчиво пожевала губами Франческа.
– Не просто трений. Ты же видела, как грызлись, не стесняясь нас, маршал со стражем. А наедине со мной страж и вовсе не сдерживался: он считает, что афазия – это Кейле для острастки от Селесты. На «Королевской пике» прибыли два мага. Много лет назад в Гражданской войне уже участвовала магическая клика – не помню, как называлась, но…
– Антипророческая, – подсказала Франческа. – Сражались на стороне монотеистов Селесты, хотели, чтобы объединенное Остроземье обуздало захватнические порывы Лорна и Верданта. Но ведь они действовали исключительно от себя, не от имени академий.
– А иерофантам какая разница? – фыркнул Сайрус. – Все одно к одному, неужели ты не видишь? Афазия, твой головокружительный полет над Авилом, «кречет» с двумя чарословами…
– Да-да, – кивнула Франческа. – У маршала те же подозрения. Она считает, это какая-то проверка на преданность Селесте. Вот она и начала меня убеждать, что целиком и полностью…
– В том-то и дело! – перебил Сайрус. – Страж пришел к тем же выводам, но твердил как попугай, что Авил производит зачарованной парусины на порядок больше, чем все остальные сады ветров. По его мнению, сад нужно закрыть на время, пропустить несколько отгрузок – и вот тогда Куинспорт с Эррамом попляшут. – Сайрус тронул Франческу за локоть. – Он почитает Кейлу самой могущественной полубогиней канона и, дескать, если бы та великодушно не сдалась на милость Селесте во время осады Авила, здесь по-прежнему царило бы многобожие. Мы на волоске от раскола между стражем и маршалом, городом и королевством, канонисткой и верховной богиней. Понимаешь, Фран? Понимаешь, какая буча поднимется, если все они пойдут друг на друга?
Франческа нервно оглянулась на небо. «Королевская пика», зависнув в воздушном потоке, парила почти над самой площадкой, напоминая огромный занесенный для удара клинок.
– Сохрани нас всевышний, – выдавила Франческа. – Еще как понимаю.
