Над ее головой закружился хоровод искр – Сайрус узнал заклинания-светляки, которые, разгораясь, свернулись пылающими шариками.
Трое кобольдов зашипели при виде светляков, обнажая острые черные клыки.
– Они не жгутся, – бросила Франческа. – Скажите, чтобы перестали изображать напуганных кошек. – Она оглянулась на Никодимуса, который и сам не сводил глаз со светляков. – Никодимус!
Тот, вздрогнув, обернулся.
– Тоже будете шипеть и фыркать? Бантик на веревочке не угодно? Или тазик молока? Переводить собираетесь сегодня?
Никодимус заговорил на кобольдском, и Жила улегся на мостовую, выбрав пятачок посуше. Сайрус заметил, что этот выглядит постарше других кобольдов и по щеке у него вьется тонкий шрам. Кобольд что-то выдавил через силу.
– Говорит, что лежа дышится еще труднее, – перевел Никодимус.
Опустившись на колени, Франческа прижала ухо к кобальтовой груди, сперва справа, потом слева. Послушала прямо над раной.
– Иерофант, – обратился Никодимус к Сайрусу, – как там небо?
Сайрус окинул взглядом горизонт.
– Ничего нет. Я слежу.
– Позовите двоих человек… кобольдов то есть… неважно, в общем, пусть они его придержат, – попросила Франческа.
– Что с ним? – начал Никодимус.
– Скорее! – рявкнула она.
Сайрус невольно оторвался от разглядывания небосклона – на земле разворачивалось зрелище поинтереснее.
По приказу Никодимуса четверо кобольдов припечатали руки и ноги Жилы к мостовой. Теперь даже Сайрус слышал, с каким трудом он дышит. При каждом вдохе мускулы на шее натягивались, словно канаты. Франческа взяла кобольда за руку.
– Все будет хорошо, – пообещала она. – Все будет в порядке.
Ее взгляд сосредоточился на ране.
– Никодимус, что вы там говорили в храме насчет подвергания товарищей опасности?
– При чем тут?..
– Вы хотели, – перебила Франческа, совершая непонятные манипуляции над грудной клеткой кобольда, – выставить меня разгильдяйкой, бездумно рискнувшей жизнью Сайруса.
Сайрус удивленно покосился на Франческу. Она за него беспокоилась?
– Может, оставим это на потом? – нахмурился Никодимус.
– Я отношусь к своему призванию серьезно и не играю чужими жизнями. Я разыскала вас лишь потому, что Дейдре не оставила мне выбора. Но теперь я желаю знать, Никодимус, провалитесь вы пропадом, Марка, что вы за фрукт! Пока я вижу лишь, что вы, глазом не моргнув, убиваете всех, кто под руку подвернется. Как тех стражников.
Никодимус поперхнулся.
– Магистра, вы уверены, что излияние праведного гнева не помешает вам штопать Жилу? Потому что, если помешает, я заткну вам рот парой фраз.
