Глянув вверх, Сайрус без всякого удивления различил на храмовой стене прямо над собой бледно-голубой силуэт и поспешно втянул голову. Перешептывающихся темных фигур рядом прибавилось.
– Там только один пилот, – сообщил он. – Но сидит прямо над проломом. Возможно, держит змея. Стоит нам высунуться, как он обрушит змея, и тот нас либо расплющит, либо разрежет на части, смотря как отредактирован.
– Значит, над проулком только один? – уточнил Никодимус.
– Да. Зато хорошо замаскирован. Будь я командиром операции, тоже посадил бы здесь кого-нибудь одного. Проулок слишком узкий и длинный, убегать по нему далеко, этот одиночка сто раз успеет вызвать подмогу.
– Отойдите, Сайрус, – велел Никодимус и произнес несколько гортанных слов на кобольдском. – Изгарь побудет с вами, пока я вылезу и разберусь с этим вашим единственным иерофантом. Если окажется, что он там не один, Изгарь позаботится о том, чтобы вы умерли раньше меня. Ничего не хотите добавить, пока не поздно?
– Я не вру, – шепнул Сайрус. Две грубые руки оттащили его подальше в темноту, а потом на горле сомкнулись пять жестких пальцев и три острых когтя.
Высокий силуэт шагнул к бреши и притаился. Словно ждут чего-то.
– Нико, эти дубли точно?.. – проскрипел старческий голос.
Из дальней части храма донеслись крики, затем несколько приглушенных ударов – не иначе как прицельно обрушенные на землю змеи иерофантов.
Никодимус выскочил в проулок, развернулся и что-то метнул наверх. Сайрус сжался – сейчас Никодимуса придавит змеем, а ему в горло вопьются когти. Но Никодимус дернул рукой, и что-то тяжелое шмякнулось в грязь.
Кобольды полезли в щель. Сайрус, поспешив за ними, увидел распростертую в грязи темную массу, очертаниями напоминающее человеческое тело. Содрогнувшись, он понял, что Никодимус сотворил текст, разоружающий иерофантскую мантию, обернул пилота в субтекст и беззвучно сдернул со стены. Пугающая демонстрация убийственной силы слова не знающим жалости автором.
Над поверженным пилотом склонился теневой силуэт.
– Поздно, Франческа, – произнес Никодимус. – Он мертв.
Тело вдруг едва заметно засветилось голубым. Сперва Сайрус принял свечение за иерофантские заклинания, но свет был слишком слабым и растекался ручейками, словно пролитые чернила.
– Люцерин… – прошептала Франческа.
– Пилоты Тайфона носят это вещество в фонарных склянках, чтобы развеивать светом наши заклинания, – буркнул Никодимус. – Пойдемте.
Отряд побежал по проулку.
