- Раньше я работал в Гранд-опера в Париже, - говорит Даниэль. - И хотя мы работаем в шапито, но технология у нас вся театральная: звук, свет - все как в театре. Монтируем очень долго. Малейшая неточность может окончиться на спектакле катастрофой.
- А как на гастроли перевозите лошадей?
- По Европе в грузовиках, специально оборудованных. Там есть кондиционеры и даже система видеонаблюдения, пневмосистема. А в Нью-Йорк летаем самолетами. Кстати, не каждая авиакомпания нам подходит. До сих пор пользовались "Эр Франс", а если с Москвой договоримся, то скорее всего полетим "Люфт Ганза".
В "Зингаро" все сходятся в одном, что лошади у Бартабаса живут в лучших условиях, чем люди.
- О! Какие потрясающие лошади, - воскликнула переводчица Лена Наумова.
Мимо на белом коне в серых яблоках проскакал Бартабас. Как мираж - черный демон с бакенбардами в широкополой шляпе и широченных черных штанах. Он что-то сердито кричал. Все встали по стенкам.
IV
- О! Какие потрясающие лошади, - снова воскликнула переводчица Лена, переходя с французского на язык нежности: "у-ти-ти". Нежность быстро уступила место удивлению и ошеломлению. В клетках под тентом - кремовые лошади с розовыми мордами и голубыми глазами. Вишневого цвета. Черной масти. С челками, с расчесанными и взбитыми гривами. С мелкозаплетенными косичками.
- Альбиносы? - спрашиваю я про голубоглазых конюха Пьерика. - Плохо видят?
- Нет, это жеребята португальской породы. У них действительно чувствительные глаза, но видят они очень хорошо. Вот этого зовут Гойе. Рядом с ним - Житан.
Правда, Голуаза - носителя названия популярных сигарет - среди них не оказалось. Зато обнаружился Пикассо. Необычный, как художник, чье имя он носит, - в три цвета. Грива в черных косичках с красными лентами падает на черную морду. Чернота переходит в шоколад, растекающийся белыми пятнами по бокам, и опять выливается в шоколад на крупе.
Да, хотела бы я быть маленькой лошадкой в театре Бартабаса. Лошадям здесь ежедневно меняют подстилки, на каждую уходит 18 мешков стружки, очищенной от пыли. Животных в обязательном порядке моют и сушат в соляриях. Питание, надо сказать, тоже отличается изысканностью. В день каждая из этих красавиц получает 10 снопов сена - внимание! - только первой срезки. То есть сено второй срезки просьба не предлагать. К ним присовокупляется обязательно 20 кг моркови, и ее закупают не на месяц, а раз в два дня. Плюс к этому сухие добавки разных фирм. Два мешка ячменных хлопьев. Но больше всего меня умилили полмешка овса - не какого-нибудь, а только уплощенного. Что это такое - не знают даже российские специалисты.
