- И все-таки актерские заработки - это, не мне вам рассказывать, значительно больше и вообще несравнимы с монашеским доходом.
- Я получаю деньги за преподавание в гимназии. Монастырь присылает нам и картошку, и муку. Одежда у меня монастырская. Мне ведь очень мало нужно. В году четыре поста. В среду и пятницу тоже пост. В это время я ем только постное. Прежде я была гурманкой. А сейчас спокойно смотрю на это: есть есть, нет - нет. Монахини вообще мяса не едят.
- Трудно быть монахиней?
- Крест более тяжелый. Удары сильнее. Монах посвящает себя Господу, монахиня - это невеста Христова, за что враг рода человеческого мстит, через людей, а бывает - впрямую. У монахов свои скорби. Но радость, которая дается, превышает все скорби, жизнь становится иная. Более яркая или контрастная, если хотите. Гораздо более интересная, чем любая актерская жизнь. Это несравнимо.
Р.S. Мать Ольга, излучающая доброту и покой, мягко, но настойчиво попросила изменить первоначальное название этой главы: "Христова невеста". Дабы не упоминать имя Господа всуе.
Актеры и животные - это не такая простая сусальная история, как может показаться на первый взгляд. Братья наши меньшие, как рентген, проявляют невидимое миру - устройство брата-актера и его непостижимой профессии.
Некоторые животноводы из актерской среды даже используют служебное положение для удовлетворения своих зоологических страстей в особо крупных размерах. Так, свой академический кабинет с антикварной мебелью и роскошными люстрами художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин превратил в не менее роскошную клетку для попугая по кличке Федор. Пока Юрий Мефодьевич проводит заседание худсовета, Федя нагло летает по кабинету, и он единственный из присутствующих, кто вне критики. Его нахальный свист вносит в строгую картину академического театра нежную краску. Помимо птицы Федора на службе, у Соломина дома
Два рояля,
три собаки,
четыре кошки
Жена-кошатница - это подарок
Адъютант на Птичьем рынке - У царя собачья роль - Почем колбаса для Барсика?
Собачья стая лучше, чем людская
- Юрий Мефодьевич, вы - известный животновод: у вас в квартире обитают много животных. Но здесь-то, в строгой академической атмосфере, зачем попугая держите?
- У меня была большая мечта здесь еще собаку завести. Не для того, чтобы она меня защищала от тех, кто приходит в кабинет. А просто я вырос с животными. Я вырос в Чите, в маленьком дворике, где всякой живности было много: козы, поросята, собаки, кошки... Мои родители были люди творческие, педагоги-музыканты. Но у отца была тяга к животным: однажды он на рынке купил утку с больными ногами. Она не ходила, ее жалели. В другой раз - приехал с козой из монголо-бурятской степи. Так на эту козу пол-Читы ходило смотреть, такой фантастической красоты была козочка. Серая, с черными подпалинами, рога, глаза... - ну просто красавица. Все спрашивали: "Мефодич, а чой-то ты ее привез?" - "Красивая очень", - отвечал отец. Молока, правда, коза не давала.
