— Хм… роста он небольшого, но развит хорошо, он способен на многое. Ну, давайте посмотрим, что он может!
Храпешко разволновался, и грудь у него раздулась еще сильнее.
Жорж внимательно осмотрел комнату, но не увидел ничего интересного, на чем Храпешко мог бы продемонстрировать свое искусство.
Но тут его внимание привлекла романтическая шляпа хозяина, с широкими полями, и он дал знак Храпешко.
Тот понял.
Он встал со своего места и с улыбкой на губах вытащил из чехла садовые ножницы, пощелкал ими несколько раз в воздухе, а потом засунул обратно. Велико было всеобщее удивление, когда люди увидели, что поля шляпы хозяина упали ему на шею, а на голове осталась только верхняя часть, ставшая после того, как ее так подсократили, похожей на турецкую феску.
Собравшиеся во главе с Паскалем стали смеяться и кричать «браво», и это Храпешко понравилось, потому что означало, что он и здесь мог бы стать знаменитостью. Хозяин, со своей стороны, занервничал и не замедлил сказать, что ущерб, похоже, больше, чем удовольствие от всего этого цирка, потому что шляпа, которую он носил с таким достоинством, стоила пять монет, а они должны были дать Храпешко три, так что Жорж в сущности должен хозяевам две монеты.
— А кто будет платить за мастерство Храпешко?
— За него три монеты, а ущерб пять, так что не возражай и гони деньги!
Жорж задрожал и посмотрел на своего надежного приятеля, который понял, что они в опасности, и нахмурил брови.
Хозяева не захотели связываться с балканским мясником, как они его прозвали, и сделали вид, будто готовы забыть обо всем.
Но не забыли.
Между Жоржем и Паскалем произошел такой разговор.
— Сколько ты за него хочешь?
— А ты как думаешь?
Он не продается. Я повезу его в Бордо!
Я дам ему работу на виноградниках в Шампани!
Он мне самому нужен! Не отдам!
— ?!?
— А что скажешь о десяти золотых?
Общеизвестно, что каждый человек имеет свою цену.
Десять золотых монет в те времена, когда: Виктор Эммануил II Сардинский строил большие планы, а Бисмарк бил себя в грудь; армии опустошали Центральную Европу, когда монархии любой ценой пытались решать все проблемы: или войнами, или налогами; когда пожилой Генрих Гейне запутался в своих взглядах на «Молодую Германию», а Петефи писал что-то о Европе и о том, как во всем этом цирке угнетают венгров; в век, когда вести о войне между США и Мексикой в Европе совершенно никого не интересовали; еще менее интересовало то, станет ли Таити французским протекторатом; в век, когда Франц-Иосиф уже стал присматриваться к австрийскому королевскому трону… В общем, десять золотых в то время было очень много! Да, кстати, это еще было время какой-то Крымской войны, которая Храпешко вообще не касалась.
