Он увидел алебастровое облако.
Увидел несколько экзотических животных с прозрачной стеклянной кожей.
Паука с серебряными лапами.
Прозрачного орла.
Чашу с хрустальными топазовыми шариками.
Коня с рогом.
Он склонился над фигурками и стал их рассматривать. С другой стороны стола горел огонь, и его свет пробивался сквозь стекло, окрашивая глаза Отто мертвым бледным цветом. Там был небольшой шар, обладавший способностью имитировать цвета леса; стекло, питавшееся лунным светом; неувядающий цветок; женская рука, лежащая на сетке из сплетенных букв; потом он увидел птицу, если долго смотреть на нее в полутемном помещении, то создавалось впечатление, что она летит. Крылья у птицы были сложены. Она спокойно глядела вдаль. Отто взял ее в руку и поднес к правому глазу. Потом посмотрел сквозь нее. С другой стороны ее стеклянного тела горел, постепенно угасая, огонь. Его было видно, только если смотреть через крылья. Внезапно Отто почувствовал, что птица такая гладкая, что в любой момент может вылететь из рук. Поэтому он осторожно положил, ее на стол, поглаживая ее крылья.
Были некоторые предметы, назначения которых Отто не мог понять, но сам для себя назвал следующим образом:
Стеклянная река — искривленная стеклянная поверхность, плоская с обеих сторон, содержавшая в себе синий пигмент.
Рядом с ней он увидел — стеклянную спираль.
Змея судьбы — из прозрачного материала, наполненного поразительным количеством оттенков цвета.
Заходящее солнце — круглая тарелка; идеально сформованное стекло, которое по краям слегка поднималось, точь-в-точь как суповая тарелка. Желтого цвета, постепенно переходящего в медно-красный.
— С этим парнем мы сможем победить даже на мюнхенской ярмарке. А если мы победим на ярмарке в Мюнхене, то простор для моих амбиций будет бесконечным.
Так про себя прокомментировал случившееся сам Отто, поглядывая на Храпешко и стараясь не разбудить его.
А потом с Отто что-то случилось, впервые за всю его многолетнюю карьеру.
Он долго разглядывал фигурки взглядом, который обычно называется стеклянным, когда веки не закрываются, в состоянии, о котором люди обычно говорят, что глаза отдыхают, и ощутил — покой. Отто никогда не чувствовал себя спокойно, он всегда был несколько настороже. Даже когда он делал или сделал Мандалину, он спешил. Так что ощущение это было ему незнакомо. Единственный раз, когда он был близок к такому чувству, — это когда он победил на выставке в Кёльне. Его сервиз вместе с кубком из экспериментального стекла получил первую премию и был приобретен лично императором. Тогда, возможно, он чувствовал нечто подобное.
