— А теперь дуй как можно сильнее! — сказал Отто.
Храпешко изо всей силы дунул в трубку и увидел, как на другом ее конце стало собираться волшебно красивое раскаленное стеклянное желе, прямо тут, перед его глазами.
— Дуй! — заорал Отто.
— Дую! — хотел сказать Храпешко, но не мог, потому что рот у него был занят.
— Еще сильнее!
— Я и так сильнее, — хотел сказать Храпешко, глядя, как огненная масса постепенно превращается в стеклянный шар… и чувствуя, что у него понемногу кончается дыхание и кружится голова.
А потом у Храпешко вдруг потемнело перед глазами…
Храпешко оказался на Луне.
Она была стеклянной и гладкой.
Сияла, как тысяча свечей.
Он скользил на ее поверхности и с большим трудом удерживался, чтобы не свалиться. Издали он был похож на муху на керосиновой лампе.
На руках у него были длинные и острые когти, и он пытался с их помощью удержаться и не соскользнуть со стеклянной лунной поверхности.
Он царапал ее, скреб, производя при этом ужасные звуки, которые уже не мог выносить.
Он закрыл уши руками, чтобы не слышать больше этого скрежета, и тут же заскользил вниз. И когда докатился до края Луны, то оторвался от нее и начал падать.
Великий страх сжал ему сердце, когда он почувствовал, что с невероятной скоростью летит к Земле.
Я сейчас погибну, разобьюсь в лепешку.
Дай бог упасть в воды Вардара и спастись!
И тут он пришел в чувство.
— Эй! Эй! Ты перестарался, — восклицал Отто, похлопывая его по щекам.
Когда он очнулся, был уже вечер.
— Расскажи, что ты видел? — сразу спросил Отто.
Тогда Храпешко пересказал Отто свое видение.
— Юноша, твое дыхание может изменить мир. С помощью твоего дыхания ты увидел фантазии предков, живших за сотни лет до тебя. У тебя есть дыхание и сила! Только кому-то, то есть мне, нужно научить тебя, как его использовать. Если у нас получится, то твое дыхание и мое стекло смогут творить чудеса.
Давай, принимай мое предложение и приходи завтра рано утром, потому что мы отправляемся в Шалу в нашу настоящую мастерскую.
— Разве не это ваша мастерская? — спросил Храпешко.
— Конечно, нет. Эта — временная и служит для удовлетворения потребностей местного населения. Здесь мы обычно останавливаемся только на один или два месяца в году.
Так сказал Отто и отпустил Храпешко после того, как проинформировал его об оплате будущей работы, с чем тот согласился.
По дороге домой он повторял себе вопрос Отто, хочет ли он придать иной смысл своей жизни, и спрашивал себя, действительно ли он был на Луне и что и как он скажет Паскалю.
