Завыли жалобно и злобно
В селе собаки на цепи…
Исчезли звёзды в небе, словно
Погасли кроткие огни.
Подул с погоста дерзкий ветер
И почернели небеса…
Луна за тучами не светит,
Собачьи смолкли голоса.
Заворожила ночь глухая,
Село живое замерло…
Тьма на погосте завывая,
Слепую нечисть собрала!
По ветру тени расползались,
По окнам ветви заскребли!
Бездомные псы разбежались,
Попрятались, что на цепи.
Густая тьма село пленила,
Туманом вязким по дворам!
По окнам липла, злобно выла!
Сжимались люди по углам!
Неистово крестясь с молитвой,
Взывая к Богу со слезой,
В подпол прыгая открытый,
Свой страх тащили за собой!
И стар и млад дрожа ютились,
Кто в погребах, кто на печи.
А тени во дворах резвились,
Во тьме слепой, в глухой ночи!
Вдруг дверца тихо распахнулась,
В избушке маленькой, кривой.
Вся нечисть разом обернулась
На звук немыслимый — живой!
На стареньком крыльце стояла
Девчушка годиков пяти…
Она свечу в руке держала,
Пытаясь дворик осветить.
Застыла тьма в недоумении,
Затих и ветер на ветвях…
Вся нечисть поняла в мгновенье,
Отсутствует в ребенке страх!
Свеча всё ярче разгоралась
В ладошке детской, золотой.
Девчушка медленно спускалась,
Ступни скрипели под ногой.
Она в упор не замечала
Густую тьму и взоры злые!
Девчушка попросту не знала,
Что есть дела в миру плохие.
Об этом ей не говорили,
Ни дед, ни бабка — никогда.
Они ведь жили, не тужили
И внучка в радости жила!
А коли страх ей был неведом,
