Дрожащей рукой, нерешительно и робко, я приоткрыл один из черных сундуков. В лицо молнией ударили огни бриллиантов! Передо мной лежало несколько корон из червонного золота. Искрившиеся и переливавшиеся лучи алмазов жгли и пронизывали глаза…
Здесь были персидские и фригийские тиары, ассирийские митры, в виде усеченного конуса, скромные двойные короны египетских фараонов. Рядом лежали тяжелые, массивные скипетры и другие эмблемы древне-восточного деспотизма, воскрешавшие сказочное великолепие старого Востока.
В другом сундуке оказались резные, из слоновой кости и янтаря, предметы домашнего обихода.
Я приподнял тяжелую крышку бронзовой урны, и невольно отшатнулся назад. Сноп разноцветных, бесконечной красоты огней брызнул под лучем фонаря и ослепил меня. Урна была полна драгоценных камней, невиданной величины и ценности. Не веря глазам, я растерянно смотрел на искры и переливы чудных цветов и оттенков сказочных сокровищ…
Мерцающие огоньком опалы, нежно-зеленые изумруды, кармино-красные рубины, золотисто-желтые топазы, небесно-синие сапфиры, аквамарины, бриллианты струили изумительные лучи. Они словно сгорали в собственном, неописуемом пламени…
От сильного волнения мое тело покрылось испариной, и в горле пересохло. Вспомнив о бассейне, я долгим взглядом окинул сокровища и вышел в зал. Спустился по ступеням к воде, нагнулся и стал пить холодную чистую влагу. Но лишь только я утолил жажду и поднял голову, как в ту же секунду прирос к мрамору ступеней. Над головой, под куполообразным сводом, раздался странный звук, словно кто-то ударил в хрустальный колокол. Звук был нежный и чарующий, - и музыкальный отзвук вибрировал в темноте. Через несколько мгновений прозвучал второй, но уже с иным оттенком, за ним третий, четвертый. Скоро весь зал наполнился хрустальными звуками. Звуки эти становились все мелодичнее, они росли и множились. Нежные волны переходили в невыразимо прекрасный говор могучей и торжественной музыки. Казалось, что сотни гигантских арф пели под руками искусных музыкантов.
Наконец, музыка постепенно стала затихать. Перейдя в гамму, она скоро отзывалась лишь редким звоном прерывающихся отдельных голосов…
Боясь, что сейчас она замолкнет совсем, и я не увижу ее причины, я судорожно выхватил ленту магния и зажег ее. При яркой вспышке я снова обозрел весь зал, и увидел то, чего понять сразу не мог.
Наверху, над головой, мерно ударяя друг о друга, плавно раскачивались подвешенные к потолку серебряные шары. Все их огромное кольцо, с неподвижным золотым шаром в центре, казалось гигантским, вращающимся на золотой оси колесом.
