По привычке, которая появилась у него за время пребывания в этом оазисе, Хети искупался, напился воды из источника и взобрался на вершину скалы, возвышавшейся над водной гладью. С этого места открывался прекрасный вид на окрестности. Он часто видел стада газелей, а ближе к горам — каменных баранов, но никогда — львов или людей. Вернее, до сегодняшнего дня. Сначала ему показалось, что вдали, на пляшущей под музыку солнечного света и раскаленного воздуха линии горизонта, появилась череда движущихся точек. Хети приставил руку ко лбу, чтобы защитить глаза от лучей солнца, светившего прямо в лицо, и застыл на месте в надежде рассмотреть получше то, что его заинтересовало. Вскоре он понял, что точки не только приближаются, но и увеличиваются в размерах. И он стал ждать — терпеливо, как в подростковом возрасте, когда он долгое время находился в пустыне у Южного моря, изучая повадки животных. По прошествии какого-то времени точки обрели форму; спустя еще некоторое время Хети различил группу мужчин, которые вели за поводки ослов.
Он вспомнил, что говорил ему Кеназ об исмаилитах. Но пришельцы, скорее всего, не были исмаилитами, а значит, не представляли угрозы для случайного путника. Торопливо спускаясь со своего наблюдательного пункта, Хети размышлял о том, что могло привести людей в это пустынное место. Может, лучше было бы как можно быстрее уйти отсюда? А что, если вновь пришедшие обратят его в рабство? Без сомнений, лучшее решение — покинуть это место, напоминавшее владения богини Амаунет. Ему пришло на ум, что этот оазис показался ему таким чудесным потому, что много дней до этого он провел в негостеприимной пустыне. И в то же время, возвращаясь мыслями в деревню, где прошло его детство, он понимал, что этот оазис по сравнению с родными пенатами — забытое богом место. Воспоминания о родине должны были подтолкнуть его к бегству, но… Хети был любопытен и храбр, тем более что эта встреча не казалась ему слишком опасной. Поэтому после недолгого раздумья он надел свою набедренную повязку и проверил расставленные ранее ловушки. В них оказались пара зайцев и три маленьких грызуна. Устроившись под акацией, он стал снимать шкуры с зайцев. И тотчас же, несомненно, привлеченные запахом, рядом появились змеи и замерли в ожидании момента, когда он бросит им добычу.
Затем он взял глиняную чашу с выщербленной кромкой, найденную здесь же. Должно быть, ее забыл кто-то из путешественников, останавливавшихся в оазисе. Хети наполнил чашу водой, чтобы время от времени смывать заячью кровь с пальцев, и поставил ее рядом с собой. С другой стороны он положил два дротика и бронзовый кинжал — чтобы вновь прибывшие видели, что он вовсе не слабак, неспособный за себя постоять.
