Кабинет начальника отдела был на том же втором этаже дальше по коридору. Сам полковник выглядел немного старше сорока лет. Похоже, что в молодости он серьезно занимался спортом, но потом бросил, потому что хорошо накачанное тело начало заплывать жиром.
— Издержки кабинетной работы? — спросила Ольга, кивая на его фигуру.
Полковник, не отвечая, посмотрел на юную нахалку, очевидно, сделал для себя какие–то выводы и улыбнулся.
— Алексей, оставь вещи на стуле и можешь быть свободен, — сказал он лейтенанту, подождал, пока тот покинет кабинет, и обратился к Ольге: — Мне уже доложили и о вашем уме, и о знании законов, так что не надо мне демонстрировать ни первого, ни второго. Давайте лучше вместе подумаем, что можно сделать, чтобы избавить вас от неприятностей.
— Вы, Александр Андреевич, ведете себя так же, как мой любимый папочка. Только его забота обо мне, в отличие от вашей, легко объяснима. А вот в чем ваш интерес? К вам, скорее всего, по настоянию своей жены обратился один из замов мэра, отказать которому — значит обидеть, чего вам, естественно, не хочется. Вам товарищ майор передал, что связываться со мной чревато неприятностями?
— Передал, — кивнул полковник. — Только пока с вашей стороны это только слова.
— Если хотите, чтобы за словами последовали дела, продолжайте в том же духе. Вы прекрасно понимаете, что на мне нет никакой вины, просто отрабатываете просьбу высокопоставленного чиновника, ведь так?
— А если даже и так, что это меняет?
— Для меня это меняет все. Делайте, что считаете нужным, только без меня. А я хочу отдохнуть. Если не боитесь последствий, можете засунуть меня хоть в свой ИВС. Я не хочу и не буду с вами разговаривать.
— А если вам сейчас, наоборот, будут мешать отдыхать?
— Вы знаете, сначала я хотела немного поиграть, но чем дальше, тем меньше у меня желания с вами общаться. Ситуация просто абсурдная: школьную драку с выбитым зубом вы представляете чуть ли не преступлением федерального масштаба, причем прекрасно зная, кто на самом деле виновник. Полицейские чиновники высокого ранга танцуют танцы с бубнами вокруг несовершеннолетней девчонки. Вам больше нечем заняться? И как далеко вы готовы во всем этом зайти? И главное — ради чего? Чтобы ублажить мадам Ханину? Да даже если бы я действительно избила этого придурка по собственной инициативе, и в этом случае вы могли бы только взять меня на учет, а Ханины — вытребовать через суд материальную компенсацию за нанесенный вред. Может быть, вы все–таки закончите ломать здесь комедию и отвезете меня домой? Или нужно применять крайние меры?
