— Сложный вопрос, — задумалась Ольга. — Несомненно, часть ее личности слилась с моей, но чувствую я себя все–таки человеком. Может быть, это оттого, что мои человеческие качества проявляются в привычных для меня обстоятельствах?
— Ты хочешь сказать, что если попадешь в неприятности и не сможешь справиться, то может возобладать ее личность?
— Может, и возобладает, но это не пугает. Она не чужая, а часть меня. Я знаю всю ее жизнь, все ее радости и огорчения, все ее маленькие секреты, вообще все, что обычно помнят о своей жизни люди.
— Так это она меня ночью изнасиловала?
— Она посмотрела мои воспоминания, и ей стало любопытно и захотелось все почувствовать самой, — засмеялась Ольга. — Я на такое не решилась бы. И знаешь, я ей благодарна. С тобой только так и надо!
— Еще одна такая выходка — и мы расстанемся. Отдам тебе документы и все твои деньги — скатертью дорога! С твоими талантами не пропадешь.
— А не загнешься потом от тоски?
— Может быть, и загнусь, но не буду твоей игрушкой.
— Глупый! — Она прижалась головой к его плечу. — Это был первый и последний раз, когда в любви не учитывалось твое мнение. Обещаю, что этого больше не повторится. Но ты все–таки подумай и о моих интересах. Легко ли взрослой женщине, запертой в теле юной девушки, да еще на пару с инопланетной девчонкой, терпеть пренебрежение любимого человека? В Российской Империи девушки выходили замуж в тринадцать лет, а возраст в шестнадцать был введен, если не ошибаюсь, где–то в середине девятнадцатого века. Если наши предки отгрохали такую империю, значит, не такие уж плохие были тогда законы. А если еще учесть акселерацию…
— Опять ты за свое! Я же попросил тебя подождать, неужели это так тяжело?
— Тяжело! — засмеялась Ольга. — Но я, так и быть, подожду. Ты надумал уже, чем будем заниматься завтра?
— Сходим в компьютерный салон и возьмем для тебя офисный комп. Ты никогда не играла в игры, поэтому не будем покупать ничего навороченного. У меня дома оптика, так что возьмем еще маршрутизатор и подключим тебя к интернету. Заодно подумай, что мы с тобой еще не купили.
— Я подумаю. Слушай, а Яковенко у нас по–прежнему работает мэром?
— Откуда я знаю, работает он или нет? Но он последний, кого выбрали на эту должность. А зачем он тебе?
— Ты знаешь моих подруг через одну, а в них числится и его жена. Когда я собиралась отсюда уйти, она серьезно заболела. Я не больше тебя люблю чиновников, но наш мэр из относительно порядочных. Если я помогу выкарабкаться его жене, он будет благодарен и в случае необходимости отработает. Нам с тобой такая поддержка может оказаться полезной.
