Дженна взяла Бонни, и они вошли в здание.
– Я рад, что вы смогли прийти, – сказал Лиам, когда они шли по коридору.
– Мы же не могли пропустить индивидуальный тур, не правда ли, девочки?
Прежде Лиам не допускал в эти помещения никого, кроме членов семьи и его команды исследователей. Всегда нужно было опасаться промышленного шпионажа. Он мог разрабатывать новый сорт, а конкуренты из кожи вон лезли, чтобы украсть его изобретения.
В этом был и элемент личного.
С тех пор как отец выделил ему, пятнадцатилетнему, клочок земли для экспериментов, он превратил выращивание цветов в некий интимный ритуал. Нет, конечно же ему помогали его сотрудники, которые осуществляли пересадку цветов и уход, чтобы его питомцы развивались как можно лучше. Но все же в своей лаборатории каждый день он работал один. Здесь ему было уютнее, чем дома.
Одному только Богу известно, отчего он решил ввести в это святилище кого-то вроде Дженны Петерс. Это конечно же могло объясняться тем, что он хотел показать свое место работы дочери, а она не была пока способна сделать это сама, но к чему было обманывать самого себя?
Было в Дженне что-то такое, располагающее к себе. Даже несмотря на то, что она так решительно отказалась от разговоров о детстве, Лиам нашел ей оправдание. Вероятно, Дженне просто было больно вспоминать об этом. По пути в его рабочий кабинет они то и дело встречались с его подчиненными. Хорошенькие девушки и молодые юноши не упускали возможность поворковать над крошкой. Ассистент Лиама признался, что внезапное отцовство босса породило бурю эмоций среди работников. Они прошли сквозь вращающиеся стеклянные двери и оказались в его офисе. Обычно Лиам работал здесь в одино честве, время от времени прибегая к помощи своего ассистента. Он затаил дыхание, ожидая реакции Дженны.
Она застыла посреди первой комнаты с Бонни на руках и медленно повернулась вокруг своей оси:
– Вы работаете прямо здесь, не так ли?
– Как вы догадались?
– Просто… – Она посмотрела ему в лицо. – Может быть, это звучит глупо, но все это место пропитано вашим духом.
– Пропитано моим духом… – повторил он с сомнением. – Мне не кажется, что эта комната чем-то отличается от тех помещений, которые мы только что прошли.
– Да, наверное, это действительно глупо. – Она улыбнулась. – Я могла бы сказать, что меня на эти мысли навел запах вашего одеколона, но вы же им не пользуетесь.
Он улыбнулся:
– Никто в теплицах и лаборатории не пользуется духами. Время от времени нужно нюхать цветы, так что нельзя, чтобы сюда проникали посторонние запахи.
