— А вам нравится их отгадывать, иначе вы бы здесь не были. Хотите совет?
— Еще одна загадка?
— Если угодно. Так вот: не принимайте дела Назарьевых близко к сердцу. И их самих — тоже.
— Понятно, — пробормотал Михаил, растирая лоб. — Вы считаете, что у меня нет шансов. — Он вздохнул. — А ведь я ни слова не сказал о том, что Анастасия Петровна мне нравится. Неужели я настолько… предсказуем?
Однако тут Вера Андреевна предпочла его ошеломить, чисто по-женски круто переменив тему.
— В «Золотом рыцаре» хорошая читальня? — спросила она.
— Простите? — Михаил вытаращил глаза.
— Говорят, там хорошая читальня, и русские газеты тоже есть.
— Но я не понимаю… — начал писатель в изумлении.
— А стоило бы.
Вошла горничная, неся на подносе конверт, украшенный гербами, и сообщила, что его только что доставил нарочный, который дожидается ответа. Графиня сломала печать, пробежала письмо и повернулась к гостю.
— Впрочем, Михаил Петрович, можете делать, что хотите, — добавила она уже совершенно другим тоном. — А теперь прошу извинить, меня ждут неотложные дела.
Глава 5. Натали и ее свита
— Разумеется, — сказала Глафира Васильевна, — ты наденешь палевое платье.
Анастасия надулась.
— Но я не хочу палевое… Бледно-желтый, фу! Такой цвет сейчас никто не носит!
— Глупости, — отрезала Глафира Васильевна. — Платье тебе очень идет, ты в нем выглядишь как ангел… Фифи, перестань лаять! Петр Николаевич! Петр Николаевич, пойди сюда…
Покосившись на дочь, Глафира Васильевна решительно отвела мужа в сторону.
— Я надеюсь, ты не оставлял ее сегодня одну с Михаилом Петровичем? — многозначительно спросила почтенная дама.
— Я только на три минутки заглянул в читальню, — ответил Петр Николаевич, умоляюще глядя на жену, и по его тону, по выражению лица Глафира Васильевна тотчас же поняла, что три минутки растянулись на час, а то и больше.
— Петр Николаевич, ну что такое! Я же просила тебя…
Фифи, бегавшая по комнате, снова залаяла.
— Просила проследить, чтобы этот щелкопер не гулял с Настенькой! — понизив голос, выпалила Глафира Васильевна. — Петр Николаевич, ну ей-богу…
— Он не щелкопер, — сделал попытку вступиться за молодого человека глава семейства, — он литератор.
— Литератор! — вскрикнула Глафира Васильевна, воздевая руки, — как же ты не понимаешь, Петр Николаевич! При покойном государе Николае Павловиче слово «литератор» звучало гордо, не то что нынче! Начнешь читать биографию литератора, так там — и тайный советник, и орденов кавалер, и вообще рисуется со всех сторон уважаемая личность… Теперь совсем, совсем не то! И повестушку его я не смогла осилить, и сам он, по правде говоря, доверия не внушает…
