– Но сейчас моя жизнь наладилась, и я чувствую себя совсем неплохо. Нет никакого страха, то есть не тот случай.
– Можно испытывать страх, не зная о нем, – сказала психолог. – Многие, у кого случаются панические атаки, считают, что речь идет об инфаркте, и обращаются в скорую.
– Но почему я почувствовала себя хуже?
– По-твоему, приступ оказался более тяжелым?
Анника посмотрела в окно. Все утро шел дождь, капли по-прежнему спешили вниз по оконному стеклу, но сейчас, похоже, он почти закончился.
– Я действительно не понимаю, в чем причина, у меня никогда жизнь не складывалась так хорошо. Я… у нас просто отличные отношения, нет проблем с детьми, все прекрасно на работе, мой бывший муж ведет себя по-человечески. Я даже подружилась с Софией, женщиной, с которой он изменил мне когда-то…
– А как ты сама думаешь, в чем причина?
Внезапно Аннику охватила злоба: так ей, выходит, самой нужно найти ответы на все вопросы? За что она тогда, собственно, платит деньги?
Она почувствовала, как ее челюсти сжались.
– Ты была еще очень молода, когда умер твой отец, – продолжила психолог и полистала свои бумаги. – Между вами были близкие отношения?
Ага, да, сейчас ей придется вспоминать свое детство. Анника разгладила джинсы на бедрах.
– С той поры прошло больше двадцати лет…
В комнате воцарилась тишина. С улицы долетал шум проезжавших машин. Носовые платки в картонной коробке еле заметно шевелились под действием невидимого сквозняка. Спина чесалась там, где соприкасалась с обивкой кресла.
– Но твоя мать жива? Какие у тебя отношения с ней?
Анника посмотрела на свои часы.
– Как долго будет продолжаться наша встреча? Когда я смогу уйти отсюда?
Психолог откинулась на спинку кресла. Интересно, у нее тоже зачесалась спина?
– Мы можем закончить сейчас, если хочешь.
Анника не сдвинулась с места, ее тело как бы налилось свинцом. Ей предлагают удалиться? И это притом, что она сама заранее выбрала продолжительность их беседы? Выложив одиннадцать сотен крон за час?
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
Психолог бросила взгляд на настенные часы.
– У тебя еще есть время, – сказала она. – Тебе решать, хочешь ты остаться или нет.
Комната как бы дала усадку, Анника почувствовала давление на затылок. Разве она пришла сюда не за помощью? Не за тем, чтобы найти выход из ситуации?
Женщина улыбнулась ей:
– По мне лучше, если ты останешься.
Шум машин стих. О чем она спросила? О ее матери?
Анника постаралась взять себя в руки, чтобы снова не погрузиться в темноту, прятавшуюся где-то за спиной.
