Мы уже вышли на финишную прямую, уже ждем и считаем последние дни, когда прибудет приемо-сдаточная комиссия, а потом и за нами вертолет. Уже все планируют, как в Москве на эту кучу денег – полторы тысячи рублей – все будут жить, что-то приобретать, долги отдавать. И вот тут мы вспомнили о Зебе, о его помощи, и кто-то предложил, как только деньги получим, всем скинуться и купить Зебе подарок, а может, и деньгами отдать. Но Зеба давно не появлялся, зато вновь появилась местный фельдшер и она печально сообщила: Зеба уже две недели как в районной больнице лежит – второй или даже третий инфаркт.
Я решил первым же плавсредством отправиться в райцентр. По моим представлениям, это должно было быть где-то рядом, чуть ли не за ближайшим косогором. А оказалось – более двухсот верст. И никакой это не райцентр, а просто более обширная деревня. Подстать и местная больница: вся обшарпанная, кругом грязь. Но внутри чистенько, аккуратненько. Я приехал под вечер, и меня местный сторож-старик даже к входу не подпускал, а я назвал имя Зебы, сказал, что его земляк, и он сразу преобразился. Сам проводил, шепотом подчеркивая, что Зеба в особой палате. Зеба был под капельницей, дремал. Накрыт легкой простынею, из-под которой выпирает его худющее, небольшое тело и костлявые руки. Я осторожно лишь ступил в палату, как он почти рефлекторно приоткрыл глаз и свободную руку сунул под подушку, да узнал меня, и его лицо вмиг изменилось, он улыбнулся. Вновь попытался говорить на чеченском, потом сказал:
– Я уж думал, уедете и не увидимся… Сестра! Позови сестру. А вообще-то не надо, – он сам вырвал капельницу, ваткой смазал ранку.
– Что вы делаете? Что вы делаете? – появилась медсестра.
– Ты не кричи, – ласково приказал Зеба. – Лучше мою одежду принеси.
– Какую одежду? Да вам не только ходить, даже вставать нельзя.
Следом появился доктор – очень пожилой мужчина.
– Зеба, я вас прошу, ложитесь.
– У меня редкий праздник, – улыбается Зеба. – Ко мне приехал очень дорогой гость.
– У вас постоянно гости.
– Не-не, это особый случай. Это земляк. Нохчо – чеченец! – он как-то торжественно поднял указательный палец. Тогда и я попытался что-то о важности здоровья сказать, но все было тщетно, и уже через десять минут мы вместе шли по селу к его дому.
Погода была прекрасной. Солнце еще не село, но чувствовалось, что короткое, бурное, сибирское лето уже на исходе – дни стали гораздо короче, и по вечерам с севера задувал очень прохладный, свежий и напористый ветерок, вся болотная мошкара прячется. Так что жить хочется. И народ, наслаждаясь последними погожими днями, вывалил на улицу, у калиток на лавочке бабульки сидят, о чем-то судачат, и – честно скажу, я был этим очень удивлен – издалека, лишь увидев Зебу, все, даже самые старые, вставали:
