— Под стать погоде, — буркнула девушка, распинывая очередные сугробы снега.
— Да ты всегда как скисшее пирожное. С виду все еще симпатичная, но уже веет душком…
— Видимо, кондитер такой заботливый, — скривилась Римма и, демонстративно оттолкнув его, прошла вперед, с еще большей злостью пиная снег.
В этом сыпучем, хрустящем под подошвами снеге она видела россыпь дурных поступков Туманова, его гнусность, которую выливал ушатом только на нее и только при закрытых дверях. Наступила на очередной сугроб со всей силы, буквально вдавливая ботинок в землю. Это его лицо. А это, вторая нога расплющила сугроб, его самомнение.
— Эй, ну ты как? — ее догнала Алиса, подруга Алекса.
— Скисшее пирожное?
Глаза подруги, выглядывающие из-под высокого ворота куртки, сообщили ей об ее удивлении.
— Выгляжу хорошо, но от меня уже начинает вонять.
— Это он опять придумал? Я не могу сказать этого при Алексе, но, — голос Алисы упал до температуры этого курорта, — твой Дима тот еще придурок. Алекс вечно его защищает.
— Будто твой Алекс не такой, — обиженно фыркнула Римма.
Он придурок. Урод. Гад последний. Но все это было ее, и она уверяла себя, что любит все оттенки его сволочности.
— Алекс? — девушка задумалась. — Да, он такой же. По пьяне, бывает, заводит какие-то идиотские тирады насчет ценности семьи и ее обесцененном статусе, о разводах, о том, какие люди, пардон, суки и так далее. Такое ощущение, что его уже бросали. Только нигде еще не было статьи о его разводе или болезненном расставании.
— А тебя он обижает? — Римма понимала, что этот вопрос сравнял ее достоинство с червями, что живут под землей, но больно уж хотелось уколоть себя этой толстой иголкой и выпустить каплю крови.
С кровью выйдет злость — и станет легче. Надо надавить на мозоль, закрыть глаза и ждать, когда отпустит.
— Нет, — пожала плечами Алиса. — Зачем ему меня обижать? Я его никак не стесняю. Пусть он делает что хочет: читает лекции о ценности института семьи, спит со шлюхами, дебоширит в ресторанах… Если бы я его любила, я бы хотела расспросить подробнее о его прошлом, вникнуть глубже в его рассуждения о жизни. Но мы просто спим — все на поверхности.
— Я хочу узнать больше о Диме, о его мыслях и намерениях. Как-то раз, когда он вернулся после гулянки с Алексом, я спросила его, почему он со мной не гуляет, редко зовет меня в ресторан или театр. Да хоть бы посидеть в парке!
— И он что ответил?
— Он сказал, что с телкой, которая дала ему на первом свидании, на второе он уже не пойдет. Другое дело с девушкой…
