— А Маша сказала мне, что передала мое распоряжение насчет этого пациента. Она солгала? Мне уволить ее?
— Нет, я пришла сюда на свой страх и риск.
Мужчина наблюдал за сценой битвы львицы и домашнего котенка. Похоже, приоритеты придется менять… Котенок явно таит в себе какие-то тайны. Элина, значит. Он посмаковал ее имя во рту, подержал на языке, как кусочек дорогого сыра. Элина. Звучит красиво. В унисон с насильственной эвтаназией.
— Прошу вас покинуть данную палату. Это мой приказ. И впредь я не потерплю нарушения моих распоряжений, — отчеканила Катерина, напиваясь вынужденным присмыканием Элины допьяна.
Покорно кивнув, она так и сделала — направилась к выходу. Начальница проследовала за ней. Дмитрий смотрел на них с выпрыгивающим из глаз любопытством. Вот так проснулся в больничке. Элина… Киндер-сюрприз. Снаружи темный шоколад, едкий, остроумный, вселяющий ощущение сильной женщины. Внутри же ранимая девочка, готовая целовать руки начальству. Что-то здесь не так, но такая ему и нужна. Для борьбы с миром, с уродами, которые выкинули его за борт собственной роскошной яхты и бросили жалкие копейки, как взятку за молчание. На войне не обойтись без жертв, так пусть эта беззащитная девочка получит его защиту. И станет жертвой, которой он прикроется от пуль.
— Даже не смей думать об этом, — гаркнула на Элину Катерина, чуть ли не прижимая ее к стене.
— О чем? И что, мы в Океании находимся? У нас карают за мыслепреступления?
— Слушай меня внимательно, Стриженова. Ты находишься в этой клинике только потому, что я так хочу. Только потому, что мне тебя жалко. Поэтому не играй с огнем моих переменчивых чувств, а то сгоришь.
— Катя, я понимаю, что ты вечно злая и раздраженная. Но по каким причинам ты отстраняешь меня от работы?
— Он мой, — только и ответила та.
— Кто? Этот индюк напыщенный? Этот Дима с почти полной потерей памяти и совести?! Ты серьезно клюнула на такую мелкую добычу?
— А что это ты так распаляешься в его адрес? Зацепил отсутствием совести?
Элина лишь усмехнулась. Вот абсурд. Делить шкуру неубитого медведя. Да еще и не самую качественную шкуру.
— Нет уж, уволь меня из этого любовного спектакля. Такие, как он, не мой типаж.
Стрельцова окинула ее презрительным взглядом и, наклонившись, прошептала:
— Уверена, что уродины тоже не его типаж.
На этих словах она быстро отстранилась от соперницы, каковой Элина себя не считала, и скрылась в палате. А Эля дошла шатающейся походкой до автомата с кофе и заказала себе один эспрессо.
