Потом они сидели на кухне и пили чай с печеньками, болтали о том, о сём. Вдруг Таня спросила:
— Слава, можно я пока у тебя поживу? В кампусе никого, до занятий ещё неделя… Расставаться не хочется, — добавила она, опустив глаза, — …можно?
— Тань, ну, конечно можно. Живи сколько хочешь. А хочешь — совсем переезжай.
— Спасибо, Слава, — Таня взглянула повеселевшими глазами, — а насовсем нельзя. Родители на самом деле искать начнут. Я ж девушка домашняя. В кампусе-то я ночую только когда занятия допоздна.
— Так скажи, что расписание изменилось.
— Нельзя, — вздохнула Татьяна, — во первых, это легко праверяется, а во-вторых мне и дома надо бывать. Я у них одна. Они переживать будут. И вообще… Давай не будем торопить события? — она виновато взглянула на Славика, — Не хочу тебя связывать. Вот когда ты меня полюбишь…
— Тань, да я уже…
— Подожди, — Танечка прикрыла ему рот пальчиками, — не торопись. Это ещё не от сердца. А я хочу, чтоб от сердца, чтоб навсегда… — на Славика смотрели глаза мудрой женщины.
— Да я…
— Не торопись, — пальчики опять ласково прикоснулись к губам Славика, — хорошо?
Славик поцеловал эти пальчики и согласно промолчал.
* * *
А Танюшка оказалась на удивление весёлой, заводной девчонкой и лёгкой на подъём. С ней было легко и просто. Они часто дурачились, шутили, подкалывали друг друга. По выходным они частенько ездили на озёра, ходили в кино и на дискотеки, побывали на всех экскурсиях, обошли все музеи Торонто и другие достопримечательности. Она охотно и старательно училась сексу, иногда придумывая такое, что и Славик тушевался. Она полностью раскрепостилась и довольно скоро из неуверенной в себе, закомплексованной девицы превратилась в сногсшибательной красоты молодую леди, достойную кисти великих живописцев. Славик часто и с удовольствием её фотографировал и дома, и на природе, и в поездках, в-общем везде, где только можно. Лучшие её фотопортреты висели по всем стенам его дома. Но в стиле «ню» Татьяна отказывалась позировать категорически. А все увещевания Славика, что у неё обалденная фигура и прочие прелести привели к тому, что Татьяна сказала категорическое «НЕТ». Как припечатала. Когда надо, она умела настоять на своём. На просьбу объяснить причины ответила:
— А если кто-то украдёт эти снимки? Ты видишь, что в Интернете творится? Мужья выставляют голых жён, братья — сестёр, парни — подруг. А я не хочу, чтобы на мои портреты дрочили прыщавые подростки. Я — твоя и больше ничья. Всё. Сам — смотри сколько угодно, больше — никто. Она разделась и начала ходить по дому обнажённой. Славик тихо балдел.
