— Ну. Со знакомством.
— Давай со знакомством, — ответил Славик, — тебя как звать-то, кстати?
— Да так же как и тебя.
— Тёзки, значит.
— Да-а, тяжёлый случай, — протянул Славик-2, - ты просто поверь на слово, что я — это ты. Пока просто поверь, потом поймёшь.
— Да верю, я верю, Я — Первый, ты — Второй, — пробормотал Славик, оглядываясь, — вы куда камеры-то спрятали?
— Какие камеры?
— Как — какие? Скрытые, конечно. Загримировали тебя очень похоже, признаю. Давайте уж выскакивайте все, кричите сюрпри-из. Разыграли, согласен. Завеса-то — голограмма?
— Надо же — какой упёртый. Неужто и я такой? — озадаченно покачал головой Славик-2, - Не веришь, значит?
— А ты бы поверил? — хмыкнул Славик.
— М-да… Теперь уже и не знаю, — засомневался Славик-2. — Ладно, переходим к доказательствам, надеюсь тебя это убедит.
Он щёлкнул двумя пальцами и на столе появилась батарея из пяти бутылок «Абсолюта».
— Фокусы я люблю, — сказал Славик, постучав ногтем по бутылке, — настоящие, давай ещё.
Славик-2 щёлкнул пальцами ещё раз и на столе появилось ещё пять бутылок.
— Да я не про бутылки, — досадливо сказал Славик, — ещё чё-нибудь другое давай, посолиднее.
— Держи миллион, — Славик-2 повёл рукой, и бутылки исчезли, а на их месте лежал раскрытый дипломат с пачками долларов внутри.
— На ксероксе напечатали, что-ли? — усмехнулся Славик, — и не лень было.
— Можешь отнести в банк, проверить, — обиделся Славик-2. — Иди, я здесь подожду.
— Всё-равно не убедили. Знаете, что не пойду. Ну вот нет ни у кого из моих знакомых миллиона долларов. Я уж не говорю про наличку.
— Ну что ж, я не сумел тебя убедить. Тогда, может, с мамой поговоришь? — кивнул Славик-2 на дверь.
Славик обернулся и замер…
— Мама?…
В дверях стояла мама, молодая и красивая, какой Славик помнил её в детстве. Она была в её любимом платье из «марсианской» ткани модной в те далёкие годы. Мама смотрела на Славика и улыбалась своей неповторимой доброй, всёпонимающей и всепрощающей улыбкой.
— Мама! — Славик бросился к ней обнял за плечи, — Мама, ты как здесь? Я же… Ты же… — еле выговаривал он сквозь слёзы.
— Я живая, Славик, живая. Не плачь, сынонька, мы же не умираем навсегда. Мы просто уходим вот сюда, когда настанет срок. И дальше живём. Когда наступит твоё время, ты тоже сюда придёшь. Ты не думай, это не страшно, — успокаивала Мама и гладила Славика по голове как в детстве.
— Я знал… Знал что ты… Я помню тот знак — с яблоком… Ты мне снилась, только редко… Я молился, чтоб у тебя здесь всё хорошо было…
