Дома Славик сразу прошёл на кухню, открыл холодильник, достал закуску, бутылку водки и выпил сразу целый стакан. И даже не поморщился. Закусил, посидел, не думая ни о чём. Затем убрал со стола, принял душ и прилёг на диван. Надо было обдумать как жить дальше.
* * *
…Славик стоял посреди каменистой пустыни и видел перед собой афганский кишлак, медленно погружающийся в огромную «чёрную лужу», падающий хвостом вниз «Дуглас», из последних сил пытающийся удержать себя в воздухе медленно вращающимися винтами, и неотвратимо набегающую на всё это из-за озера огромную волну напалмового пламени. Когда до ревущего огня осталось всего несколько десятков метров Славик в ужасе и бессмысленной попытке защититься вскинул руки, из которых вырвалась стена чёрного тумана и поглотила набегающее пламя.
…Славик проснулся весь в поту. Сердце билось в груди как сумасшедшее. Было темно как в пещерах Африки. «Хренасе, — подумал Славик, — всё ещё ночь, что-ли? Интересно, сколько же я проспал?» Повернув голову набок Славик увидел полосу света между стеной и чем-то большим и чёрным, стоящим перед диваном и закрывающим обзор. «Не понял, — пробормотал плохо соображающий со сна Славик, — это ещё что за славянский шкаф?» Славик протянул руку, чтобы хлопнуть по этому шкафу и похолодел. Рука провалилась внутрь этой чёрной стенки как тогда, в соленоиде! Выдернув руку из чёрной стены Славик в одно движение оказался сидящим с поджатыми ногами в дальнем углу дивана. «Опять оно! Пипец! И не обойти ведь. Хреново-то как.» Чёрная стена вертикально перекрывала почти всю ширину комнаты, лишь небольшой зазор в пару сантиметров был между стенами, потолком, полом и этой чёрной хренью. А окно и дверь остались за этой чёртовой завесой. «Ладно, хоть эти щели остались — не задохнусь, — отстранённо подумал Славик. — А вот жрать и пить нечего будет. Приплыли…»
Спустя час Славик всё так же сидел в дальнем углу дивана и с ненавистью смотрел на эту чёрную стену. Очень хотелось курить. Но курево осталось за этой чёртовой стеной. Странно, но именно это непреодолимое желание и невозможность покурить вызывали у Славика чувство спортивной злости и решимости покончить с возникшей проблемой. Бояться всё-равно больше было нечего — или пан, или пропал. В конце концов ни в цеху, ни здесь проваливающаяся в эту черноту рука не пострадала. Так, может, всё не так уж и страшно? Кажется, у самураев есть такое правило: если не знаешь что делать — делай шаг вперёд. Ну что ж. Была — не была.
