В наступившей тишине «чёртово» колесо, потрескивая коронным разрядом, нехотя опускалось в катушку соленоида, замедляя своё вращение. Пахло озоном, сгоревшей изоляцией и ещё чем-то неизвестным. Очнувшиеся люди растерянно оглядывались друг на друга, не находя слов.
Первым врубился в ситуацию босс и начал распинаться перед высокой комиссией о многочисленных белых пятнах в теории магнитно-плазменных взаимодействий в условиях внешнего когерентного облучения в рентгеновском спектре и о их влиянии на стабилизацию пространственно-временного континуума, локальную стагнацию которого мы все только что наблюдали. И, конечно же проблема требует тщательнейшего изучения с постановкой многочисленных экспериментов, что в свою очередь потребует дополнительного финансирования. Зато какие перспективы окрываются перед человечеством! Это же открытие мирового значения! И мы все причастны к этому открытию! Ошеломлённые члены комиссии только обалдело улыбались и согласно кивали. Босс прекрасно знал когда надо ковать железо и потащил высокую комиссию в свой оффис решать вопросы с дополнительным финансированием. А к Славику подошёл Димон:
— Ты чего творишь-то? А если бы мы от голода сдохли в этом стагнате!?
— Да я чё, Дим? Я ничё. Оно само…
— Чего само? Соображать надо! Тебе чего велели сделать? Чтоб научно и красиво!
— А чё некрасиво что ли? — показал Славик на установку. — Сами уставились как… А уж про «научно» — так вообще… Куда уж научней-то? — отбивался Славик. — Нормально же получилось. И вообще, — повторился он, — обошлось же всё.
— Обошло-ось, — передразнил Димон, успокаиваясь… — Ладно, масло вон подотри, и домой иди, досыпай.
— Какое масло?
— Какое, какое… Вон, посмотри — в соленоиде охладитель вытек. Вытирай, да домой иди. А завтра чтоб с утра на рабочем месте был как штык! Наверняка босс на ковёр вызовет…
— А чо сразу на ковёр-то, Дим? Я ж как велели…
— Веле-е-ели… Иди уже, пока он этим лапшу-то вешает. До завтра, глядишь, и остынет. Сегодня-то я уж прикрою как-нибудь, — проворчал, уходя, Димон.
Славик сходил в каптёрку, набрал чистой ветоши и, отчаянно зевая с недосыпу, поплёлся к установке.
«Чёртово» колесо лежало внутри катушки соленоида и медленно покачивалось туда-сюда. Сквозь его спицы была видна чёрная лужа растекшегося масла. «Грязнущее какое, — подумал Славик, — сто лет не меняли что-ли?» Собирать охладитель сквозь спицы колеса было непривольно и Славик, отключив все другие приборы, подал напряжение только на клеммы катушки, чтобы приподнять «чёртово» колесо и быстренько, без помех вытереть это невесть откуда взявшееся масло. Колесо послушно поплыло вверх, но вот чёрного шара внизу его уже не было. Он нашёлся на полу внутри соленоида… Прижавшись к внутренней стенке катушки соленоида шар медленно плыл по часовой стрелке вдоль этой стенки по луже растёкшегося масла. И был этот шар уже не чёрным, и даже не изумрудным, а светло-золотистым как бушевавшие недавно сполохи огня внутри зелёного конуса, излучаемого этим шаром. Лишь только линии чеканки на поверхности шара остались бездонно-чёрного цвета.
