Фонъ Бетковъ поднялъ отъ карты красные отъ безсонницы глаза.
— Опять штурмовики. Я же предупреждалъ васъ, генералъ: максимумъ вниманія охранѣ войскъ отъ налетовъ. Я прошу васъ...
— Ваше превосходительство, — голосъ начальника штаба сталъ еще суше. — Войска сами зѣваютъ. Мы невсевѣдущи и невсевидящи. Французскіе штурмовики идутъ на бреющемъ полетѣ по сто километровъ вглубь нашего расположенія
— Какъ на бреющемъ?
Въ голосѣ начальника штаба промелькнула усмѣшка.
— Да, ваше превосходительство, мѣстами высота достигаетъ всего пятнадцати метровъ. Борьба средствами однихъ только воздушныхъ силъ невозможна. Часто наши истребители ихъ просто не видятъ. Я уже докладывалъ о необходимости затруднять продвиженіе противника надземными средствами обороны. Часто французы пользуются долинами вѣдь мы же преодолѣли, ваше превосходительство, эту возможность, я изволилъ вамъ докладывать,
— Нужно телеграфировать въ штабъ.
— Пѣхота сама должна обороняться пулеметами. Здѣсь, собственно говоря, даже не нужна зенитная артиллерія. По моему одна огневая завѣса пулеметовъ могла бы остановить любую атаку штурмовиковъ. Особенно страдаетъ отъ французовъ сейчасъ пѣхота.
Фонъ Бетковъ повернулся ко мнѣ:
— Со словъ начальника штаба вы передайте въ штабъ телеграфный докладъ: мы снимаемъ съ себя отвѣтственность за все, что лежитъ ниже ста метровъ и будетъ прорѣзано войсками. Мы еще разъ указываемъ главному командованію, что пѣхотнымъ частямъ должны быть приданы немедленно офицеры воздушныхъ вооруженныхъ силъ для связи и инструкцій, Немедленно...
Онъ раздраженно ткнулъ окурокъ въ переполненную пепельницу и протянулъ руку за свѣжей сигаретой. Начальникъ штаба молчалъ. Фонъ Бетковъ спросилъ:
— Все?
Начальникъ штаба бережно провелъ по картѣ жирную линію. Она прошла черезъ Сѣверное море, уткнулась въ Голландію, затѣмъ жирной чертой упрямой красной протянулась по территоріи Германіи, совсѣмъ близко подходя къ Ганноверу.
— Англійская эскадра, — лаконически бросилъ иачальникъ штаба.
Брови фонъ Беткова удивленно поднялись.
— Она движется сюда, — показалъ онъ пальцемъ въ кружокъ съ надписью «Берлинъ».
— Нѣтъ. Послѣднее донесеніе: выше Ганновера англичане раздѣлились. Всего двѣсти съ чѣмъ-то машинъ идутъ къ Берлину. Остальные, числомъ примѣрно четыреста, повернули на югъ.
— Наша агентура ни къ чорту не годна. Развѣдка спитъ. Неужели нельзя было знать это заранѣе? Что имъ тамъ нужно? Неужели опять Франкфуртъ?
— Боюсь, что хуже, — сказалъ начальникъ штаба.
