Август Октавиан | страница 11

Литература и искусство. В эпоху Августа литература и искусство переживали расцвет, и Август сам предпринимал усилия для их развития. Он был великим строителем и мог справедливо гордиться тем, что принял Рим глиняным, а оставляет его мраморным. Храмы, форум и общественные здания, возведенные при Августе, послужили образцами для многих архитекторов и скульпторов. Он и Гай Меценат[23], остававшийся его другом до конца своей жизни, покровительствовали поэтам и вдохновляли их посвятить свои таланты воспеванию идей новой эпохи. Вергилий[24] воспел божественное происхождение Рима (и его нынешнего правителя), Гораций[25] прославлял преобразования в религиозной и нравственной жизни, и даже Овидий[26] восхвалил возрождение религии в своем произведении «Фасты».

Личность и успехи. Характер Августа остался в известной мере загадкой. В период возвышения он, вне всякого сомнения, был порой беспринципен и жесток, и стремление к власти представлялось его главной страстью. Обретя власть, он смягчился и развил в себе качества образцового государственного деятеля. Он избавился от недостатков, имевшихся в юности, и почил среди всеобщего уважения и любви. Он не был гением, подобным своему приемному отцу Юлию Цезарю, и часто страдал, сравнивая себя с ним, однако он обладал блестящими талантами в области политики и управления. Его административные реформы, особенно реорганизация армии, были прекрасно продуманы и умело проведены в жизнь, пройдя испытание временем. Кроме того, он был поразительно чуток к общественному мнению и умел манипулировать им. Ему удалось примирить с собой все классы, даже остатки высшей знати. Он с успехом потакал республиканским настроениям образованных слоев общества и объединил их в поддержке нового государственного устройства. Главное доказательство значимости его трудов можно видеть в том, что созданная им государственная система просуществовала без особых изменений в течение трех веков.

Август умер[27] в городе Нола, область Кампания, 19 августа 14 года нашей эры.

Один известный римский историк как-то сказал, что ради красного словца готов приписать победу при Фарсале[28] Помпею; и хотя я не позволял себе подобных вольностей, некоторые фактические неточности в моем повествовании не случайны: так, я изменил последовательность кое-каких событий, добавил отдельные детали в тех случаях, когда источники страдали неполнотой или противоречили друг другу, и, наконец, дал жизнь ряду персонажей, которых история не удостоила вниманием. Местами я использовал более современные названия и терминологию в сравнении с принятыми в римскую эпоху, отдавая предпочтение скорее общему звучанию слов, нежели механически следуя традиции. Авторство всех документов, составляющих основу романа, принадлежит мне, за исключением трех эпизодов, когда я перефразировал отдельные места из писем Цицерона, позаимствовал несколько пассажей из «Актов Августа», а также использовал фрагмент из утерянной «Истории» Тита Ливия