Те стычки, что случались с румынами, сражениями не назовешь: что «мамалыжники», что «макаронники» – бойцы одинаково хреновые.
Немцы – иное дело. С этими не знаешь, кто кого.
Ничего… Всякие на русских кидались, и где они? Удобрили русскую землю своими тушками. Вот и после немцев хлеб расти лучше будет…
– Миша! – окрикнул старлей командира отделения комендоров. – Полная готовность к бою, скоро Джурджени покажется.
– Понял, товарищ командир!
Михаил Брагин, в отличие от Инкина, был основателен и рассудителен не по возрасту, хотя и успел дослужиться до старшины 1-й статьи. А уж его пышным усам завидовала вся флотилия. Оттого, наверное, и потешались – дескать, когда ж ты, Михаил Батькович, успел такие-то усищи отрастить? Родился усатым?
Усмехнувшись, старлей спустился вниз. Условий никаких – отсеки низенькие, в полный рост не выпрямишься, и все, от носа до кормы, соединялись друг с другом. В переборках даже люков не было, чтобы задраить. Вроде бы нарушение канонов и потеря живучести, зато под огнем неприятеля матросы могли передвигаться по всему катеру, не поднимаясь на палубу.
Инкин протиснулся в свой закуток и склонился над картой.
Из Брэилы немцы ударят на Мэчин, из Фетешти – на Чернаводэ и далее, на Констанцу, из Джурджени – на Хыршову. Когда танковые дивизии вермахта окажутся на правом берегу Дуная, их уже не остановишь. Проверено.
Просто нечем останавливать. Противотанковых пушек мало, да и те мелки. Зенитчики помогут, конечно, вот только до танков ли им будет? 4-й авиакорпус люфтваффе, где больше сотни одних только «мессеров», налетит на Добруджу в полном составе, а еще, быть может, отдельные эскадры уделит 5-й авиакорпус.
Вывод один: немцев надо усиленно колотить именно сейчас, пока они на «румынском» берегу Дуная. Переправятся они на «советский» – придется переходить к обороне. И отступать…
И эвакуироваться…
– Товарищ командир! Немцы!
Инкин стремительно покинул каюту. Впереди реку утюжила пара мониторов – передовая оборона переправы.
Но первыми по советской эскадре ударили пушки с берега. Пенные столбы поднялись между кораблями.
Контр-адмирал раздал указания, и бронекатера выстроились в линию, разворачивая кормовые установки: краснофлотцы называли их так же, как и красноармейцы – «катюшами».
Минимальная дальность полета эрэсов была меньше двух километров, а береговая батарея располагалась чуть дальше.
Брагин гонял своих комендоров, а старший рулевой выдерживал курс.
Наводчики постарались, и оглушительный грохочущий вой, похожий на рев сказочного чудовища, разнесся над водой.
